Учение Паламы о божественных энергиях: что трудно понять, но так нужно принять?
Для человека неискушенного понять смысл богословских споров святителя Григория Паламы с Варлаамом Калабрийским в Византии XIV века довольно сложно (впрочем, при желании можно попробовать в них разобраться — интернет тут в помощь). Ясно только, что афонский монах Григорий встал на защиту монашеской молитвенной практики, объяснил, в чем именно заключается учение о нетварном Фаворском свете (или божественных энергиях) и написал об этом сочинение под названием «Триады в защиту священно-безмолвствующих». Но почему это так важно, что Церковь посвятила памяти святителя Григория неделю Великого поста?
Из-за чего, собственно, Варлаам Калабрийский затеял скандал? Вообще-то его можно понять: а кто бы не возмутился, увидев, что на самом Афоне используют какие-то подозрительные медитативные практики и пропагандируют чуть ли не «выход в астрал», утверждая при этом, что видят Фаворский свет? Скорее всего и для нас, как и для ученого инспектора из Калабрии, это было бы шоком. Мы же в большинстве своем пришли к вере умом — читая книжки и слушая лекции. Откуда нам знать, что такое «жить в Духе»? Как вообще понять, что такое «нетварный свет», по поводу которого сломано столько копий? И какое он имеет отношение к нам? Мы же не святые. Для нас — так в книжках написано! — есть пост и молитва.
Но если это так, почему мы тогда считаем, что сама жизнь нашей Церкви началась именно с сошествия Святого Духа на апостолов? И зачем каждый из нас принимает во время Крещения печать дара Духа Святого? Не для красоты же обряда. А если каждый христианин — как апостолы в Пятидесятницу — получает дар личного общения с Духом, почему мы никак его не используем? Хотя и любим цитировать преподобного Серафима Саровского, утверждавшего, что весь смысл нашей жизни — «стяжание Святого Духа». То есть, в переводе на понятный нам язык — возвращение общения с Богом.
«Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько не хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжении Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело — суть средства для стяжания Святого Духа Божьего»
Из беседы преподобного Серафима с Н.А. Мотовиловым «О цели христианской жизни.
Все это как-то плохо укладывается в голове. Но с другой стороны, разве многим из нас понятны математические действия с отрицательными величинами? А с бесконечными? А все эти искривленные или вообще какие-то множественные пространства? Скажите честно, вы понимаете, как умножить матрицу на вектор? Но разве от того, что мы этого не понимаем, все это перестает существовать? Вот и божественные энергии, о которых писал Григорий Палама — по-видимому такой же прорыв сознания, как у Эйнштейна. Или у Лобачевского.
Да, наш мозг не в состоянии «вместить Бога». Но принять-то откровение мы можем — ведь получили же мы этот дар при крещении! Так ведь Григорий Палама как раз и утверждает, что Богообщение — необходимая часть нашей жизни. Когда-то Дух Божий носился над водою (Быт 1:2), водил евреев по пустыне, являлся Моисею в неопалимой купине… Но в ветхозаветные времена общение с Ним было уделом избранных, а для остальных было довольно Талмуда. Но это было до того, как Христос сделал всех верующих в Него причастниками… Чего? Или Кого?
Григорий Палама объясняет: мы — по благодати — причастны Самому Богу и способны к движению вместе с Ним. Как ветка, попавшая в ручей, которая энергией потока движется к одной с ним цели, по ходу сама меняясь от пребывания в воде.
А если это так, значит, не только наша душа — нечто трудно определимое и малопонятное, — но и тело должно быть способно к восприятию благодати и к совершенно иным отношениям с Богом, чем было когда-то, до получения даров Святого Духа. И благодать — тоже нечто трудно определимое и малопонятное — можно даже видеть. Что собственно и произошло с апостолами на Фаворе или с Николаем Александровичем Мотовиловым, симбирским и лукояновским помещиком и собеседником преподобного Серафима Саровского.
Но как нам-то впустить этот опыт в нашу жизнь? Разве чтобы пользоваться стиральной машиной нам нужно знать закон Ома? Достаточно просто прочесть инструкцию, чтобы вовремя нажимать нужные кнопки. Но это если мы просто потребители. А если мы нужны Богу не как потребители? Если Он ждет от нас веры, любви, мира, милосердия, долготерпения, кротости… Радости, наконец!
Да, мы не можем вместить в себя бесконечность — Бога. Но, как объясняет Григорий Палама, мы в состоянии принять и удержать в себе «божественные энергии», которые мы ощущаем как «присутствие благодати». И почитание его на третьей неделе Великого поста — это напоминание о том, что слова Христа Я сказал тебе: должно вам родиться свыше (Ин 3:7) относятся не только к Никодиму. И что это рождение не происходит автоматически по факту крещения.
Во второе воскресенье Великого поста в церкви звучит отрывок из Евангелия от Марка (2:1-12) — об исцелении расслабленного, которого друзья спустили ко Христу, разобрав крышу дома, в котором Он находился.
Здесь — подсказка, как нам вести себя дальше. Чтобы вырваться из замкнутого круга соблюдения «постной диеты» и вычитывания молитв, от которых кидает в сон, и хотя бы попробовать приобщиться той самой жизни с Богом, исполненной радости и вдохновения.
