«Атмосфера в доме – не женское дело» Формула семьи: Вайц
Алексей Вайц реализует себя в самых разных направлениях: работает политическим консультантом и служит алтарником в храме Святителя Николая на Трех горах; гоняет на байке и воспитывает пятерых детей. Его жена Ирина тоже успевает воспитывать детей, заниматься домом и преподавать английский язык. По мнению супругов Вайц, главное – правильно организовать пространство семьи.
Алексей Евгеньевич, 55 лет, социотехнолог
Ирина Анатольевна, 37 лет, преподаватель английского языка
В браке 18 лет.
Семья Вайц
Дети:
- Анна, 17 лет, ученица 11 класса школы «Плёсково»
- Николай, 14 лет, ученик 7 класса
- Татьяна, 13 лет, ученица 7 класса
- Савва, 9 лет, ученик 3 класса
- Нина, 9 лет, ученица 3 класса
Алексей Евгеньевич:
– Моё знакомство с женой – это мистическая история. Мы с друзьями приехали на охоту под Вышним Волочком, и мне стало плохо с сердцем. В районной больнице сказали, что у меня предынфарктное состояние. Я от госпитализации отказался. На что кардиолог по-отечески попросил меня: «Обещай мне, что ты утром пойдешь на вокзал и купишь билет на поезд». Я обещал.
Утром мы с другом пошли на вокзал, встали в очередь в кассу. Это было 4 ноября 2001 года, день Казанской иконы Божией Матери. И тут мы слышим девичий звонкий смех: две девчонки разгоняются и скользят прямо на нас по плитам пола. Они так и прискользили к кассе, мы уступили им очередь. А потом увязались за ними. Девчонки мимо храма проходят – крестятся. Я думаю: «Ничего себе!» Поезд у меня был вечером, и весь день мы за этими барышнями ходили. В конце концов получил я номер телефона.
Стал я приезжать в Вышний Волочок с цветами и подарками. А через полгода спросил Ирину: «Может, пора уже познакомиться с твоими родителями?» Прихожу в гости – и меня встречает тот самый кардиолог из районной больницы. Ирин папа. Родители благословили нас на брак, даже несмотря на то, что «молодой человек» их дочери был чуть младше папы. Я, кстати, никогда не чувствовал разницы в возрасте со своей женой. Она очень мудра и рассудительна.
Я всегда хотел много детей, всегда об этом говорил. В нашем роду вообще все семьи были многодетными. У моих родителей было четверо детей, но это маленькая семья. А так рожали и по 8, и по 9, и по 13 детей. Я всегда стремился иметь большой дом. Хотелось жить на земле. Своего, правда, так и не появилось, но мы снимаем.
У нас в семье всё технологично, с точки зрения социальной технологии. Мужчина является держателем норм в семье, а женщина плетёт кружева. Задача мужчины – воспитать в своих детях будущих родителей, причём тоже многодетных. Есть культурно-мировоззренческие коды, присущие нашему народу. Это, во-первых, миротворчество, по Серафиму Саровскому: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Во-вторых, воспитание себя в традиции служения. В-третьих, формирование совестливости. В-четвертых, открытость. В-пятых, во всём руководствоваться пользой, а не эффективностью и выгодой. И всегда впереди должен стоять вопрос «зачем?» Обязательно воспитывать себя и детей в духе общинности. Вот, к примеру, вчера я зашёл к дочери, она сказала брату: «Свали». Я у неё спрашиваю: «Как ты считаешь, слово ‟свали” способствует собиранию нашей семьи?» Она начала увиливать, я говорю: «Я не собираюсь с тобой дискутировать, просто ответь на вопрос – способствует?» – «Нет». «Это всё, что я хотел от тебя услышать», – развернулся и ушёл. Родитель должен выступать укротителем внешнего и провокатором внутреннего. Внутреннее вытаскивать, а внешнее загонять в рамки норм и традиций. Главная задача – заставить ребёнка думать. Я своим детям никогда не читаю морали, я с ними рассуждаю.
Мужчина создаёт в доме атмосферу, в которой женщина может заниматься творчеством. Творчество – это как раз собирание семьи, семейный очаг. Ответственность за создание атмосферы мира и порядка в доме лежит на мужчине, это не женское дело. Пространство – это территория, наполненная смыслами, носителем которых является мужчина. Главное, что помогает сохранить отношения, – забота друг о друге. Супруги должны оказывать друг другу знаки внимания. Даже простые прикосновения очень важны. Обязателен разговор на уровне диалога: задавать вопросы и получать ответы. И обязательно проводить время вместе со всей семьёй за каким-нибудь занятием. У нас это приготовление пищи. Мужчина должен раз в неделю что-то готовить в большом казане, а дети и жена ему помогают. Или совместный выезд куда-нибудь. Это взаимодействие, которое начинается на тактильном уровне, продолжается на вербальном и на смысловом. Все должны просто дружить. Всё это организует пространство семьи.
Я в 1979-м году впервые сел на мотоцикл. Впоследствии занимался спортом, выступал на Чемпионатах России. Детей иногда вожу на мотоцикле, они это очень любят. Правда, я не люблю: с детьми быстро не поездишь.
Конфликты у нас в семье назревают, но не созревают. Я же не зря на столько лет старше, я понимаю, во что это выльется. Начнём с того, что я человек гневливый. Я понимаю разрушительную силу своего гнева и не даю ему повода вспыхнуть. Когда я научился сажать ребёнка напротив и тихо задавать вопросы, заставляя рассуждать, я понял, что родительские вспышки гнева – от неспособности выстроить коммуникацию.
Моя деятельность не ориентирована на извлечение денег; мы изначально понимали, что будет непросто. Но я заметил такую вещь (да и не только я): на рождение ребёнка Господь даёт. Приходят или новые проекты, или какие-то возможности, и финансовое состояние семьи улучшается. Когда мы рожали нашу последнюю двойню, уже понимали, что в городской среде большой семье будет очень трудно. И друзья предложили нам переехать к ним на дачу в Переделкино. Мы там провели несколько лет.
Чем больше детей, тем гуще питательный раствор для деятельности человека. Ты понимаешь, зачем ты живешь. Ты должен совершенствоваться, потому что детей воспитывать бесполезно – они всё равно будут похожи на тебя. Поэтому нужно ставить себе сверхзадачи: на телесном уровне – воздержание, на душевном – мужество, на духовном – рассудительность. Семья – это целый мир, который со временем начнёт почковаться; но питаться эти новые миры будут тем, что ты сегодня в них вложил. Это экосистема, которая сама себя питает и сама себя воспроизводит.
Ирина Анатольевна:
– Когда мы познакомились с Алексеем, у меня возникло ощущение «своего» человека. Вообще, чувства сложно поддаются описанию. Мне кажется, человек влюбляется именно в того, кто идеально дополняет его внутреннее состояние. Мы выбираем себе того, кто нам подходит – наверное, Господь так устраивает. Алексей для меня стал таким человеком.
Как и в любой семье, у нас были притирки. Но это было так давно!.. Для меня сложнее была бытовая сторона, потому что уже через год после свадьбы родилась Аня – это новая ответственность, новые заботы. Много новых ограничений – в передвижениях, в количестве сна… По молодости не хватает самоотречения, с возрастом начинаешь спокойней к относиться к тому, что ты себе не принадлежишь. В 20 лет это тяжелее даётся, хотя физических сил больше. Приходится привыкать к тому, что болеешь ты или не болеешь, хочешь спать или не хочешь, нравится тебе или не нравится – у тебя есть семья, есть ребёнок, тебе надо вставать и делать. Поступаться своими интересами и желаниями. Но я бы не назвала это жертвой – это преодоление себя.
Я никогда не задумывалась в детстве или юности, хочу ли я стать многодетной матерью. Нас воспитывали в другой парадигме: учиться, учиться и учиться, да и многодетных семей я не видела. Единственная многодетная мать, которую я знала в моём окружении, имела троих детей. Она казалась мне уникальным человеком. Да и то они были не погодки, между первым и третьим разница была в 20 лет. Сейчас мировоззрение общества поменялось, а раньше даже 3 ребёнка в семье считалось очень странным явлением. А сейчас, особенно в православной среде, многодетных много. У нас на приходе практически у всех больше 4–5 детей. И это замечательно. Люди любят друг друга, и дети появляются на свет как продолжение этой любви, преумножая ее.
Мне каждый раз хотелось ребёнка, хотелось увидеть новую личность в нашей семье. Мне очень интересен старший дошкольный и старший подростковый возраст. С 3 до 7лет – это первичное становление личности, в ребёнке проклёвывается характер. Подростковый возраст – тоже становление, но уже взрослого человека. Меня увлекают их мысли и умозаключения в этот период. Мы обсуждаем книги, фильмы, поступки других людей, школу, будущее, жизнь…
Чтобы такое обсуждение стало возможным, нужно, конечно, приложить много усилий. Семья – это живой организм, поэтому готовых рецептов нет и быть не может. Мы стараемся проводить вместе время, что-то делать, работать по дому, отдыхать, путешествовать. Нас, например, очень сближают ежегодные поездки в приходской лагерь, это уникальный опыт, который буквально питает нас на год вперед. Но в нашей семье у детей достаточно ограничений, возможно, больше, чем в других семьях. Не вижу в этом ничего плохого: до 9 класса у нас принято контролировать часы, проведенные в Интернете. В комнате у детей нет телевизоров, до определенного момента в телефонах нет ютьюба и соцсетей. Я знаю, как дети часами могут сидеть в тик-токе – не 2–3 часа, а 6–8 часов. По полночи не спят. Поэтому до определенного возраста время, проведенное в Интернете, нужно дозировать. А если я сейчас разрешу младшим детям свободный доступ к Интернету, думаю, атмосфера в семье изменится.
Дети бунтуют постоянно, они же должны проверять границы. Это один из этапов взросления: проверять границы дозволенного. Стараемся как-то справляться, готовых рецептов нет. Если очень сильно бунтуют – лишаем каких-то привилегий. Когда отойдут от эмоций, тогда можно начинать разговаривать по душам. Учиться надо, помогать надо, чего бунтовать? Кто за тебя это будет делать? Они включаются, потом опять бунтуют. Снова разговариваем, часто старшие дети помогают донести до младших важные моменты.
Раньше у нас была помощница по дому, сейчас нет. Дети выросли, мы решили, что можем справляться сами, да и детям это на пользу. Сейчас они умеют практически всё в соответствии со своим возрастом; у нас есть расписание, где распределены обязанности между всеми членами семьи. Я в этом расписании тоже есть. У папы своя, мужская работа: снег почистить, машину отремонтировать, каждую неделю что-то приходится чинить дома, ездить на рынок за продуктами. Наше расписание обновляется еженедельно. Мы долго вырабатывали эту систему; там есть и дежурства, и выходные. Если дети наперёд знают, что им придётся делать, это вызывает меньше протестов.
Когда младшему ребенку исполнялось около полутора лет, я всегда выходила на работу. Мне это было интересно, и я старалась не прерывать трудовой стаж надолго. Я преподаю английский язык, и работа занимала не очень много времени: 2–3 часа в день. Сейчас дети становятся старше, я могу работать чуть больше. Совмещать работу с бытом и воспитанием детей возможно, если соблюдать баланс. Конечно, когда плохо себя чувствуешь или дети болеют, усталость накатывает. Тогда я стараюсь дозировать нагрузку. На первом месте для меня всегда семья и дети. Поэтому большую часть времени я работаю в школе, где учатся наши младшие. Школа маленькая, она стала для нас настоящим вторым домом. Я, безусловно, благодарна Богу, что у нас есть такая уникальная возможность.
Конфликты у нас случаются, так же, как и в любой семье. По моему мнению, правильный выход из конфликта – проговорить его. Но это идеальная картинка, а жизнь идеальной не бывает. Мои дети – не идеальны; и мы не идеальные родители. Как в любой семье, у нас проблем хватает. Насколько у нас получается их решать, не нам судить. Но мы стараемся сохранить и преумножить наш мир, мир нашей семьи.
26 ноября 2020 г.
