ХРИСТИАНСКИЙ ЭКЗОРЦИЗМ И СВЯТОСТЬ
По благословению митрополита Тихона в Псковской епархии при Псково-Печерской семинарии проходят встречи с опытными пастырями России и Православного Зарубежья. Предлагаем вниманию читателей портала беседу от 20 мая 2022 года; лектор: протоиерей Геннадий Фаст, клирик Абаканской епархии Русской Православной Церкви.
Служение освобождения
Экзорцизм можно разделить на две части: иерархический и харизматический. Первое. Иисус, призвав 12 учеников своих, дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь (ср. Мф. 10, 1). Речь идёт об учениках, их преемниками являются епископы, соработниками епископов являются пресвитеры, сопричастниками служения являются диаконы. То есть Господь дал эту власть двенадцати, а не всем, которые были с ним рядом. Это можно назвать иерархическим. Иерархия имеет такое дарование и поручение от Господа Иисуса Христа.
Второе: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения» (Мк. 16, 17). Их там перечисляется пять, мы сейчас обозначаем первое: «Именем Моим будут изгонять бесов». Здесь говорится об уверовавших. Это не иерархия. Это не двенадцать апостолов; соответственно, это не епископат с его соработниками, а это уверовавшие, люди, то есть те, кто стали учениками Иисуса Христа. Нам сейчас привычнее говорить не «уверовавшие», а «крестившиеся, крещёные». То есть речь идёт о христианах. И вот, им тоже дана власть, это дано как знамение. Будет сопровождать как знамение, что именем Моим будут изгонять бесов. Это общехристианская харизма.
Таким образом, власть даётся дважды: она даётся ученикам, и она даётся всем. Сказано: «Он пришёл проповедывать пленным освобождение, отпустить измученных на свободу» (Лк. 4, 18). Это суть служения: «пленным освобождение, отпустить измученных на свободу». Чем мы измучены?
Богослужение Христа – это служение освобождения. И можно обозначить, от чего нас освобождает Господь: во-первых, Он освобождает нас от власти греха – понятно, через покаяние: кровь Иисуса Христа омывает кающегося грешника. Второе – от власти дьявола. Вроде бы одно и тоже, но – разные акценты. И третье – от власти смерти. Да, от власти смерти мы тоже освобождены, потому что «жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Флп. 1, 21), по слову апостола Павла. Она есть, но мы – не её рабы. Вот, в Ветхом Завете даже Авраам, Исаак и Иаков, Давид – они были во власти смерти.
Мы теперь не во власти смерти, смерть – приобретение. Но во власти греха, потому что есть Тот, кто нас омывает и освобождает. И не во власти дьявола. Это введение, а теперь слегка – терминология.
Не во власти дьявола
Вы языки уже учили, нет? Ну, имеется в виду – древние. Уже учите, да?
Само слово «экзорцизм» что означает? Оно производится от слова «оркос», само слово переводится как «клятва». А «экс оркизо» – значит «заклинание». Ну, отсюда «экзорцизо» – в русском произношении. Таким образом, это означает «заклинание».
Что такое заклинание? Даже апостол Павел к своему читателю обращается: «Заклинаю...» – делать то-то и то-то. Что значит «заклинаю»? Можно сказать: «Умоляю тебя сделать». У апостола Павла есть такие тексты. Мы вчера у Петра такое встречали. Можно сказать: «Требую, чтобы ты это сделал!.. Я приказываю, чтобы ты это сделал!..» И: «Я заклинаю, чтобы ты это сделал!..»
Это, понятно, бывает редко. Умирающий отец может, например, что-то подобное... Допустим, Давид – он заклинал Соломона, чтобы грех Иоава, его ближайшего полководца, не был оставлен без внимания. Вот, это – заклинание.
То есть если ты не выполнишь – то на тебе клятва. Тебя закляли что-то сделать, и если ты не сделаешь – будет плохо... И здесь понятно, что речь идёт о нечистой силе, то есть ты её заклинаешь. Это высшая мера. Ну, наказаний много, а есть высшая мера.
И здесь нечистые духи как-то себя при этом проявляют, когда к ним применяется эта самая высшая мера. Заклинание, естественно, как Иисус говорит, «Именем Моим». То есть если кто-нибудь от себя хочет это сделать, то ничего, кроме как нечистую силу себе в гости, он не получит. Именем Христа, – они никого больше не слушают. Именем Иисуса Христа...
И вот тогда получается, что через уста заклинателя Иисус заклинает этого духа выйти. Если он этого не сделает, то он под клятвой.
Кого заклинают? Тоже любопытно. Мы привыкли все, конечно, к обычному нашему словоупотреблению, привыкли читать русский текст Евангелия, Священного Писания. Этимология понятна.
А тут есть интересные моменты. Кого же заклинают? В Новом Завете есть три термина. Первый – «демониум». Нечистый дух – это демон.
Демон – это бес. То, что в русском языке – бес. Так это слово в Новом Завете вообще один раз использовано, в истории с гадаринским бесноватым. А всегда «демонион». А это что такое? Это значит «демонизированный». Изгоняют – это любопытно – не демона, а демонизированного. Это почва для глубоких богословских исследований.
Что под этим нужно понимать? Это, знаете, как «зелёный», то есть эколог. Прилагательным пользуемся как существительным. Вот это и здесь: изгоняют «демонион», демонизированного, хотя это прилагательное.
О чём тут идёт речь? Не знаю. Подозреваю, что по-настоящему никто не знает. Сколько-нибудь, наверное, знают те духоносцы, которые имеют глубокое ведение того мира, но они никогда не торопились об этом поведать другим.
Второй термин – это «нечистый дух», использован 12 раз, и третий – это «злой дух», он использован 6 раз в Новом Завете.
Один экзорцист говорил, что никогда не имел впечатления, «что я имею дело с личностным существом». То есть вот именно, что – не демон, а демониум. Что это некое безобразие, нечистота. И нужно это безобразие удалить.
Кстати, любопытно, что в греческом языке нет слова «одержимый». Вообще нет. Там именно «демонизированный», то есть «попавший под влияние», это соответствует русскому слову «бесноватый». Потому что теперь Христос – Царь, а верующий человек – он может быть демонизированным, то есть грязным. Великие святые могли молиться: «Боже, милостив буди мне, грешному». То есть это некая причастность злу. А одержимый – это власть. Тогда как будто и Христа на земле не было, он хозяйничает – нечистый дух. А это не так!
Слово «одержимый» откуда взялось? Оно взялось в двух переводах: первый – это наш церковнославянский. И в английском – это Библия короля Иакова, там тоже использовано. А в других, кстати, переводах европейских языков – там нет этого слова.
Это для нас важно! Мы должны понять, что хозяин – Христос. А то мы иногда живём, как будто Его тут, на земле, и не было, и по-прежнему хозяин – злой дух. Он только может запачкать, он может замарать, он может осквернить своим присутствуем, а владеть – ну, разве лишь теми, кто добровольно ему отдаётся. Такое тоже может быть – ну, в русском понимании, «душу дьяволу продал», да? Вспомнить можно «Фауста», там такое описывается.
Дальше – Христос-экзорцист.
«И все ужаснулись, так что все друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает во властью, и они повинуются Ему? И скоро разошлась о Нём молва по всей окрестности и Галилее» (Мк. 1, 27–28). Мы читаем, и на наш христианский слух кажется – ну, всё понятно, так оно и было. А здесь любопытные вещи.
Смотрите: Господь Иисус изгоняет нечистых духов, люди говорят: «что это за новое учение?» Вот, когда Иисус Христос исцеляет больных, – это новое учение? В Ветхом Завете праведники исцеляли больных? Исцеляли. Когда Иисус вокрешает мёртвых, это новое учение? В Ветхом Завете праведники воскрешали мёртвых? Воскрешали. А в Ветхом Завете кто из праведников изгонял бесов? Моисей, Авраам, Давид, Исайя?.. Никто! Больных исцеляли, мёртвых воскрешали, бесов не изгоняли. Вопрос – почему?
Власти не имели. Он был князь мира сего. С князем не спорят. Ни Моисей, ни Авраам, ни Давид с князем не спорили. Он был князь мира сего.
И вот приходит Христос и говорит: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин. 12, 31). То есть Христос пришёл и разрушил дела дьявола, и теперь дьявол не князь мира сего. Еще не так давно свидетели Иеговы ходили по улицам, да? Брошюрки свои распространяли, и была брошюрка с названием «Кто управляет этим миром?» Ответ у них: сатана.
Помню, я даже вступил как-то в дискуссию. Я говорю: «Нет, не сатана. Христос. Он теперь воцарился, уже на кресте ‟Иисус Назорей Царь Иудеев” – а мы теперь Израиль Божий, по посланию апостола Павла, – Он Царь царствующих, Господь господствующих». То есть радикально и принципиально всё изменилось.
Если даже Авраам, Моисей и Давид – ну, куда выше? – Илия Пророк, на колеснице взятый на небо, – не могли изгонять бесов... А теперь «всякий уверовавший именем Моим будет изгонять бесов»... Ничего себе!
А почему? А потому, что тогда была попущена их власть. Теперь – нет власти дьявола в этом мире. А дьявол есть. Но какой его статус? Вот скажите, бандиты, разбойники у нас есть? Но они в каком статусе? Они – правительство?.. Бандит, разбойник, вор – они боятся полиции. Полиция их гоняет. Полицаи – это экзорцисты, которые гоняют этих хулиганов. Сажают в тюрьму. То есть власть от дьявола и бесов у нас со времён Христа в этом мире существует в статусе хулиганства. Вот что, они хулиганят в этом мире. Дьявол, сказано в Апокалипсисе, запечатан. Всё, власти он лишён. А до этого был – князь мира сего.
Вот это надо очень чётко ощущать. Мы вздохнём, когда мы это поймём. Это действительно – «дать пленным освобождение, измученных отпустить на свободу». И всё – теперь мы можем спокойно ходить по улицам нашего города.
Мы знаем, что теперь... Да, они есть. То есть – спокойно, но очень осторожно, потому что в качестве хулиганов они есть. Но не в качестве хозяев!
А то у нас очень многие верующие страдают бесобоязнью, им кажется, что бесы правят этим миром... Они уже не правят. Уже правит Христос. И только правление Христа – в две стадии: первая – уже, и мы живём в этом царстве; вторая – во Втором Пришествии, это когда уже будет Бог всё и во всём.
Но в любом случае уже царствует Христос. Только теперь вот Он, например, вот так, как наши правители сейчас царствуют, – при наличии разбойников, а потом уже будет царствовать при отсутствии разбойников. Потому что дьявол, грех – всё будет убрано вон. Их больше не будет.
Ну, а пока есть. А раз пока есть – полиция есть, значит, и экзорцисты есть. Хулиганы есть, поэтому их деятельность надо ограничивать, надо их изгонять, изолировать.
Дар экзорцизма в Церкви
Ну, мы уже прочитали, что Господь дал два этих дара – иерархический и харизматический. Как он проявляется и в какой мере?
Если брать историческую перспективу, конечно, в I веке фактически им реально были одарены все. Не силу какой-то своей особой праведности – это были вчерашние язычники, новообращённые. Там, когда читаем послания, порой апостол делает такие замечания, ну, сейчас как-то даже говорить об этом верующим... Но тогда приходилось говорить, потому что это же вчерашние язычники.
Тертуллиан. Это карфагенский учитель первой половины III века. Он дискутирует с язычниками, вот, говорит о духовных дарованиях, а те ему говорят: «А у нас тоже есть. У нас тоже есть пророки, Дельфийские оракулы, и прочие». Тертуллиан говорит: «Давайте сюда любого вашего пророка, и на этом месте пусть прольётся кровь того христианина, в присутствии которого дух в вашем пророке не явит свою демоническую сущность».
Смотрите, он мог так сказать, а сегодня я бы не стал повторять за ним эти слова. Сегодня явно с любым христианином такой эксперимент делать не следует.
О чём идёт речь? Речь идёт не о том, что все могли изгонять; а что нечистая сила начинает себя проявлять. Она начинает показывать свою демоническую сущность. А нет христианина – вроде как пророк.
Вот сейчас ясновидящие, да?.. Ведите сюда любого христианина... Например, из моей юности даже могу...
Гипнотизёр... Советская власть – она к гипнозу очень почтительно относилась, она вообще на него большую ставку делала. Особенно компетентные органы, они думали, что через это они смогут много чего добиться.
И вот, гипнотизёр заходит в класс. «Дети, загадайте имя писателя». Загадывают. И тут сидел сынок одного диакона. Школьник. Ну, загадал – Матфей. Ну, мысленно. А этот ясновидящий: «Так: Маяковский, ага; Есенин, значит; Толстой...». И всё совпадает! Все сидят молча, он говорит и всё отгадывает. Вдруг на этого парнишку он смотрит... «Ты не писателя загадал». Он говорит: «Писателя». – «Нет, не писателя!» – «Писателя!» – «Уйди, ты мне мешаешь!»
Смотрите, вот этот диаконский сыночек – Вася, кажется, его звали, он потом священником стал – он не знал про нечистого духа. Но сила в этом... лжепророке, да? – она проявила свою демоническую сущность. То есть по Тертуллиану получилось.
Это был сегодняшний мальчик, старшеклассник, естественно, никакими там сверхподвигами духовными не обладавший, он не был каким-то там праведником. Просто – мальчик, и всё. Верующий, исповедовался, причащался, Евангелие читал, в церковь ходил, кадило подавал, свечки зажигал – всё. И вот, видите – вот такая реакция.
То есть нечистая сила сразу обнаруживается, когда она сталкивается с Христом. Вот тут уже проявляется, что он не князь мира сего. Если бы он был князь мира сего – дело было бы иначе. Либо бы он разгадал, либо... сценарий был бы другой. А это именно сценарий хулигана. То есть в класс пригласили хулигана. А тут он не смог хулиганить. Потому что сидел вооружённый полицейский. Тут уже не похулиганишь. А вооружен он был крестом Господним, именем Христовым.
Ну, вот... Уже III век, и IV век – свидетельство о том, что в Церкви существует чин экзорцистов. Именно чин. Как сейчас там, допустим, иподиаконы, чтецы, регенты и псаломщики... Был и чин экзорцистов. Это не был священный сан. Это не были епископы, пресвитеры, дьяконы.
Экзорцист производился – вот такое слово церковнославянское – епископом. Лаодикийский Собор, правило 26: «Не произведенным от епископа не должно заклинати ни в церквах, ни в домах». Ну, скажем, не может никто иподиаконствовать, да, если архиерей его на это не благословил... Ну, по идее-то должен хиротесию совершить; ну, а на практике – иногда просто благословить выполнять какие-то действия иподиаконские и без хиротесии.
Харизматический дар в Церкви всегда был и никуда не исчезал
Экзорцисты считались клириками, они через запятую с другими клириками перечислялись. Интересно, что в правиле Тимофея Александрийского говорится о том, что бесноватых нельзя крестить. Поэтому в таинстве Крещения существует четыре заклинательные молитвы. Эти молитвы, они совершаются до тех пор, пока человек не освобождается, а бесноватого у Тимофея Александрийского говорится, что «разве лишь при смерти». Т.е. смерть отменяет всё. Опасность смерти, точнее. Если есть опасность смерти, то крести.
В наше время такое видел. В монастыре батюшка отчитывает, а рядом приходской храм. Приходит некрещёный человек в монастырь, страждущий, и иеромонах посылает на приход: «Иди покрестись, и придёшь на отчитывание». Креститься, чтобы тебя можно было отчитывать. Это же абсурд.
Надо изгнать беса. Это батюшка с прихода должен посылать в монастырь и сказать: «Иди, освободись от демона – и приходи, я тебя покрещу».
314-й год, Собор Арли: экзорцисты относятся к клиру. V век: экзорцизм начинает сходить на нет. В чём дело? Вот свидетельство профессора Паснова, он автор «Истории Христианской Церкви», первое тысячелетие, очень хорошая книга. И есть толкование канонических правил Никодима. Там отмечается, что в V веке, в немалой степени через настоятельную проповедь Блаженного Августина, его развитое учение о первородном грехе, детское Крещение становится всеобщим. А если детское Крещение становится всеобщим, что из них изгонять? Миленькие маленькие существа, пищат, кряхтят. Покрестишь, и всё. Поэтому в экзорцистах отпала нужда.
Как совершалось Крещение? Сначала человек шёл к экзорцисту, не обязательно священнику. А потом шёл к священнику креститься. Эти вещи были в то время достаточно разведены. А теперь зачем ребёнка посылать к экзорцисту? Священник его сразу, естественно, крестил. В наше время, по сей день, эти заклинательные молитвы, к ним отношение, как к какому-то бесплатному приложению. Батюшка хочет ещё и сокращать, чего, братия и отцы, абсолютно не рекомендую. В Крещении не сокращайте ничего. Там ровным счётом ничего лишнего нет. Опять – «кроме страха ради смертного», или крестите в реанимации. Там есть на две странички чин Крещения – «аще зрите смерти».
– Батюшка, там молитва произносится во время чтения диаконом, священник читает длинную молитву. Обращается к Богу, прося: прими молитву у меня грешного.
О. Геннадий:
– Это не экзорцизм.
– Нет, не экзорцизм. Я имею в виду, что её вслух просто прочитывают. Смысл в том, что люди её не слышат, если с диаконом совершается. А если священник один, то они слышат, что священник от себя лично такую молитву приносит.
О. Геннадий:
– Обычный приходской священник несколько раз за всю жизнь бывает осчастливлен Крещением с участием диакона. У меня крестить с диаконом получилось несколько раз, кстати, красиво и непривычно. Что он мешается?.. Настолько священник привыкает это делать сам.
Эта молитва, как и при других таинствах, молитва, которую мы произносим во время Херувимской, – это молитва предстоятеля о себе. Это тоже молитва крестителя о себе. Как её произносить? Как сумеете. Тихо-тихо, пока диакон ектенью говорит. Я, например, становлюсь на колени, а их не приглашаю. Они или встанут, или не встанут, их дело. Молюсь о себе, и молюсь так, что они слышат, иначе для них слишком непонятна пауза. Но молитва, действительно, о себе. Всё на эту тему.
А вот экзорцистские молитвы ни под каким предлогом никогда не сокращайте.
Это трудно проследить, но всё-таки говорят, что, если при Крещении эти молитвы были сокращены, то не без последствий для крещёного. Если крещаемый действительно одержим, и молитвы над ним не совершались, то он с ними остаётся. Потому что погружение – для прощения грехов, Помазание – для печати Святого Духа, а для освобождения от демона – заклинательная молитва. Тут одно с другим путать не надо. Вроде одно действие, да не совсем одно. Поэтому эти молитвы должны быть обязательно совершаемы.
В связи с тем, что детское Крещение стало всеобщим, то как таковой чин экзорцистов в Церкви потихоньку уходит, и на сегодняшний день его нет. Харизматический дар в Церкви всегда был и никуда не исчезал. Это становится сферой духоносных подвижников. Антоний Великий, Макарий Великий, Пимен Великий, Арсений, и дальше, и дальше – по сегодняшний день. Преимущественно это всё совершается не на иерархическом, а на харизматическом. Причём не просто харизматическом. Харизма может быть дана человеку духовно незрелому и даже не очень-то благочестивому.
Пророк Валаам был сребролюбив, а какое пророчество – за полторы тысячи лет о Вифлеемской звезде. Харизма не всегда в паре с благочестием. Благочестивый человек может не иметь харизмы особой. Харизматический человек может быть не особенно благочестив.
Есть плоды Духа Святого, и есть дары Духа Святого. Некоторые это путают, и даже в православной духовной литературе, как мы вчера говорили про епископов и пресвитеров, это терминологически не различается, и порой это приводит к путанице смыслов. Вот плоды Духа Святого: «Плод же Духа – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22). Скажите, без чего из этого можно спастись? Или ещё надо? Всё надо, правда? Я не могу сказать: я радостный, а любовь – это необязательно. Главное, что я – весёлый парень, а что там ещё любить их?.. Я иронизирую, вы понимаете.
Плоды и дары Духа Святого
Это плоды Духа в человеке. Человек, имеющий Духа Святого, плодоносит. Дерево, которое поливают, – у него есть плоды. Вот – это плоды, и это нужно всем. А есть дары. Дары – это другое. А тут уже говорится: «Дары различны, Дух – один», и опять перечисляются: «Одному слово мудрости, другому вера, исцеления, тайные языки, толкование языков, пророчества, чудотворения, исцеления». (1 Кор. 12, 10) Девять.
Скажите, если я что-то из этого не имею, я буду осуждён на судилище Христовом? Нет. Это харизма. Если я – не художник, то меня за это в тюрьму не посадят. Если я – не математик, то меня тоже за это в тюрьму не посадят. А что касается духовно-нравственных, то это надо всем. Это надо чётко различать. Духовно-нравственные плоды – это надо всем, а дар харизмы – это Господь даёт, кому хочет. Это то, что ещё можно назвать талантами. Оно и называется – дар, талант.
Войти в историю Церкви в основном – это удел тех, кто имеет плоды, а имея плоды, получает дары в ответ на плоды. Иногда в ответ на плоды дары не даются. Вовсе не всем великим подвижникам благочестия давались харизма изгнания бесов, исцеления больных и т.д. Плоды могут быть без даров, не вообще без даров, вообще без даров не бывает человек. Как в земном. Нет школьника, у которого никаких талантов нет. Не поёт, так рисует. Не рисует, так мяч хорошо пинает. Но какой-то талант у него есть. Без таланта человек не бывает, и без духовного дарования человек тоже не бывает. Тем не менее это теперь различается.
Есть такие слова святого Кассиана Римлянина: «От какой страсти избавишься, того духа можешь изгонять». Ничего подобного мы в Новом Завете не читаем, потому что там вот эти харизмы. Духи, они же тоже разные. Если ты избавился от невоздержания, то этого духа ты можешь изгнать. Если ты избавился от гордыни… ну, тут трудно, лучше давайте гордыню не трогать. Если ты от лицемерия избавился и т.д. Какую страсть ты победил, того беса ты можешь изгонять. Это учение Иоанна Кассиана Римлянина. Он берёт связку духовного дара и духовного плода.
Более того, отцы, с IV века начиная и дальше, начинают не то что скептически, а очень осторожно относиться к харизмам. Предостерегают. Мы даже знаем случаи, когда человек-подвижник, имеющий какую-то харизму, просит у Господа, чтобы он у него её отнял. Потому что не чувствует в себе достаточного смирения, чтобы совладать. Это называется молодёжным слэнгом – «крышу сносит». И чтобы этого не случалось, пусть я лучше буду без этого таланта, этого дара, но зато я буду спасаться, чем с этим даром я могу и погибнуть. На этой основе в литературе мы можем прочесть очень много очень осторожных, предостерегающих слов. И это, конечно, имеет место быть, особенно новоначальная ревность любит творить чудеса. Более того, Господь, бывает, и даёт.
Дети иногда творят чудеса. Господь даёт, но если нет укоренения благочестия, если не укоренён в смирении, то здесь очень большая опасность. Поэтому возвращаемся опять к тому: не произведён от епископа, не должно заклинати.
Кому должно заклинати? Считается, что желательно иметь два благословения. Т.е. второе – епископское. Без него не смей. А есть ещё первое. Имеется в виду старец-духовник, имеющий такое дарование. Посмотрите, только епископ может рукоположить в священный сан. Имеющий может дать. Считается, что только тот, кто имеет такое дарование. Он, зная тебя, может благословить, и то после этого надо идти к епископу. Первое – внутреннее, духовное, личностное, а второе – это уже иерархическое, церковное, утвердительное. Надо иметь оба благословения. Если нет, то надо быть очень осторожным.
Мученик ТрифонВот Трифон, мальчик, который потом станет мучеником Трифоном, 14 лет. Идёт в город. А там какая-то царевна одержимая. Трифон идёт в город, у него мыслей об этом нет, а тот демон, чувствуя приближение этого отрока, из неё выскакивает. Это житие мученика Трифона. Таким образом проявилось дарование.
Не надо этим заниматься: а ну-ка, я займусь. Лучше взять швабру и подтереть пол. Этим можно заняться. А тут, Трифон и не собирался быть экзорцистом, а оно произошло. И он не стал священником. Вот, тут харизматическое дарование само проявилось. Но даже когда оно само проявляется, то дальше смотри – эти два благословения. Потому что всё должно быть перепроверено. Во-первых, духовным лицом, которое само это дарование хоть в какой-то мере имеет и благословляет, а во-вторых, иерархическим лицом, каковым является епископ.
Как освободиться от бесов. 9 шагов. Это, конечно, условно. Это такая педагогическая схемка.
Шаг 1: Уверовать и исповедовать свою веру во Христа. Мы сейчас не говорим о промыслительных действиях Божиих, от нас не зависящих. Бог аще хощет, Он из неверующего изгонит, найдёт способ этому произойти. Это не наше, это дело Божье. А вот там, где мы реальные сотрудники Господу. Т.е. – это реальная вера, и Господь говорит: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов» (Мк. 16, 17). Две вещи, которыми изгоняется тёмная сила: имя Христа и крест Христов. Без имени Христа никак, а имя Христа распятого. Апостол говорит: проповедуем Христа, и притом распятого. Имя Христа, т.е. Иисус. Христос вообще-то не имя, а Его имя – Иисус. Молитва Иисусова и крест.
Шаг 2: смирить себя. Вот человек пришёл к вам, как к будущему батюшке. Потому что без всего остального в Царствие Божие попасть можно. А вот без смирения никак. Без смирения туда, кажется, ни один не попадёт.
Третье – это покаяние, исповедание всех известных грехов, глубокое и тщательное. Глубокое – это сердечно переживаемое. Тщательное, тут, действительно, генеральная уборка. Надо очень тщательно всё убрать.
Шаг 4: покаяться во всех грехах. Это не повторение третьего, там – во всех известных грехах. А я не все свои грехи знаю, и вот эта самая демонизация, «демониум», она может быть – даже можно не знать откуда. Т.е. не выборочное должно быть покаяние, а просто во всём. Ну, что очень представлено во всех наших покаянных молитвах. «Ведением и неведением, волею и не волею». Я каюсь во всём.
Шаг 5: Простить всех людей. Всем всё отпустить. Будь он трижды неправ. Обидел, унизил, обворовал, побил, что угодно. Обязательно всех надо простить. Отклонюсь чуть-чуть в сторону. Часто едут отчитываться, и ничего этого не происходит, просто толпы. Я своими глазами видел. Десятки, десятки, даже сотни человек погружаются, экзорцист молится, и всё. Найдите врача, который бы так лечил. Всё-таки необходима индивидуальная работа со страждущим.
Дальше очень важный шаг.
Шаг 6: порвать с оккультизмом и ложными религиями, потому что одержимость – она приходит чаще всего не по причине греха. По причине греха человек нравственно разлагается, а не становится одержимым. А вот кто занимается оккультизмом, сейчас имеются в виду те, кто идёт на контакт с тёмными силами. Вот эти, даже будучи нравственно почти безупречными, в большинстве своём становятся одержимыми. Причинно-следственная связь. Человек воровал, блудил – не одержимый, но человек занимался какими-нибудь маятниками, ещё чем-нибудь, – у него почти неизбежна демонизация. Это надо всё порвать. Есть чин отречения от оккультизма. Очень важно это тоже совершить. Человек должен освободиться от какой бы то ни было связи с тёмными духами.
Седьмое – это снятие проклятия. В требнике есть молитва не только разрешительная от грехов, а есть молитва на снятие проклятья. Существует проклятие, отец – редко, мать – нередко проклинают своих детей. Кто-то ещё кого-то проклинает. Снятие проклятий. Проклятье – это достаточно серьёзная штука. От чего спасает нас Христос? От греха, проклятия и смерти. «Проклят всяк висяй на древе». Иисус был повешен на древо, чтобы снять с нас клятву.
И вот, эти клятвы, они есть, они даже бывают потомственные, например, почему-то уже несколько поколений все мужчины молодыми умирают и т.д., – существует определённое проклятье. И эти все проклятья должны быть сняты, заведомые и неведомые. А тут необходимо покаяться: за что оно появилось, – и снять.
Шаг 8: Искать опору только в Боге. Пока человек рассчитывает на что-нибудь другое, то ничего не выйдет. Искать опору только в Боге.
И после всех этих 8 шагов – дальше шаг 9: призыванием имени Иисуса Христа повелеть ему, т.е «экзорцио» да? Заклинаешь его выходить, и он выходит.
Это такая схемка, которая показывает, что должно делать, и православный экзорцист не должен заниматься этим на каком-то автопилоте. Пришли, он отчитывание совершил. Необходимо работать, а не просто так. Мы же не апостол Петр. Он шёл, и только под тень его больного подносили, как тот исцелялся. А нам надо потрудиться.
Хочется побыть чудотворцем
Опасность существует, потому что здесь всё происходит на грани двух миров: этого и того. Человек, который идёт, – это фронтовик. Это уже не тыловик, не штабной, там и пули летят. Поэтому, соответственно, и ответственность, и страх Божий должны быть, но об этом было сказано. Не должно быть тут ни самоуверенности, ни какой-то похотливости.
Есть похотливость блудная или чревоугодная, а тут похотливость на харизму: ну, хочется побыть чудотворцем. Как мы уже отмечали, настоящий подвижник к этому не стремится. Они от этого скорее бежали, и вот им Господь, когда находил нужным, давал.
Мы молимся, и благодать Божия действует.
Вопрос:
– Батюшка, недавно крестил девочку 7 лет. Был знаком с её бабушкой, Она привела её в воскресную школу, позднее я узнал, что девочка некрещёная. Как принять её в воскресную школу, если она не крещена. Надо крестить, но женщина сказала: пока митрополит Сергий не будет нашим крёстным, я её крестить не буду. Я говорю: извините, это невозможно. Спустя полгода согласилась ее крестить.
Отец Геннадий:
– Она не попросила, чтобы это произошло в Иордане?
Вопрос.
– Думаю, что она попросит. Причём такая ситуация сложная. Родители этой девочки находятся не знаю где. Не стал спрашивать. Бабушка, это её родная бабушка, воспитывает ее одна. Девочка отбилась от рук. Она говорит: раньше она получше себя вела. В обществе она начинает себя неадекватно вести, на бабушку все время обзывается, ругается. В храм забегает – начинает кричать. И когда началось Крещение, она и так проявляет себя: когда началось Крещение, начали молитвы произносить, – она начала падать на землю, кричать очень сильно на бабушку, плакать. А у меня побежали мурашки по спине. В начале каждой молитвы оно усиливалось, это ощущение, к концу молитвы проходило. Трудно сказать, что эта девочка бесноватая, потому что и так всегда была невоспитанная. Но действительно, такое ощущение было. Еще в первую встречу я на нее смотрел, и было у меня такое ощущение, что какое-то есть на нее воздействие тёмных сил. Не могу сказать с твёрдостью, потому что плохо воспитанный ребёнок. Но всё-таки это ощущение, оно меня не оставляло.
Отец Геннадий:
– Да, дело в том, что степень этой самой, будем все-таки уже говорить в нашей российской традиции, куда деться, всё-таки слово «одержимость»… Степень разная. Есть, как вы говорите, плохо воспитанные. Потом, дети ведут себя неадекватно во время Крещения часто потому, что они попадают в непривычную для себя обстановку. Они боятся непривычной обстановки. Они боятся врача, еще кого-то. А тут какие-то иконы, какой-то человек, в одежде, которую никогда нигде ребенок не видел, с бородой, которую ребенок может быть, тоже никогда не видел. То есть все необычно.
Потом, какие-то действия постоянно – то его мажут, то его стригут, то дуют на него, то еще что-то. И это чистая психология. Поэтому, конечно, надо во время оглашения предлагать родителям, чтобы ребенок ходил в храм. Причем нет проблем – крестить, когда две недели, или даже в месяц-два. Но 4–5 лет, это иногда очень сложно. И даже уже в 2–3 года тоже бывает сложно. Это ор, это безумие, начинают брыкаться, толкаться. И батюшки, а особенно наши помощницы-сестры, которые в крестилке, они: «вот это бес, это бесы». Да никакой это не бес.
Это все на уровне психологии решается. И есть вещи психиатрического уровня. То есть поврежден может быть желудок, глаз печень, почки – все, что угодно. И есть органы, которые напрямую связаны. Скажем, ум есть у человека. Ум и мозг – это же разные вещи. Ум – это идеальное, мозг – это материальное. Ну, давай повредим мозг. Все, задачи не решишь. Есть те материальные носители, через которые действует ум.
Я, допустим, отличный бегун, но мне дай обувь не по размеру, и я не могу пробежать дистанцию. Вот, ум при больном мозге не может. И душа, когда на уровне неврологическом повреждение, не может нормально реализовываться. Это область психиатрии, это не область экзорцизма.
Тот же Антоний Сурожский, нами уже не однажды помянутый, был практикующим врачом. И вот, он как-то пришел в монастырь, между прочим, а там батюшка активно кого-то отчитывает. А он смотрит и своим медицинским взглядом видит, что это легкая психиатрия. Он прописал ей какие-то таблетки, еще чего-то, и выздоровела. А дальше уже владыка начал отчитывать батюшку. Но, сами понимаете, не экзорцизскими молитвами.
Есть такие. А есть обуреваемые. То есть дух не вошел в него и не живет в нем, а человек обуреваемый. Это уже ближе к этому. Наконец, есть случай, когда дух вселяется в человека. И тогда он может говорить и прочие всякие неестественные для обычного человека действия совершать. Кидать его, или дать невероятную силу, или, наоборот, обессилить его. То есть разные степени. Никакой священник, даже думаю, что далеко не всегда благодатные старцы могут дать точный прогноз. Как медицина. Профессора медицины иногда не могут дать точный диагноз заболевания. И что делать? Молиться мы можем над любым человеком. Мы можем не точно знать его диагноз. И даже, может быть, не должны претендовать на: «О, я все тут понимаю, я все тут вижу, я все тут вам скажу».
То есть с одной стороны, да, это надо различать. И человека надо воспитывать или приучить к обстановке. Есть область психиатрии, это тоже не всегда надо из него изгонять нечистого духа. Но поскольку это все точно не определяемо, как правило, молиться можно над всеми, как при Соборовании. Мы же молимся. А что, мы знаем диагноз? Нет. А что, мы понимаем, чем он заболевает, болен? Нет. Но мы знаем, что он поврежден. Мы молимся. И благодать Божия действует. Вот и здесь примерно так. Мы не знаем досконально, что там происходит в этом человеке. Но мы молимся, и благодать Божия действует.
Панибратство – это утрата благоговейного отношения
Вопрос:
– Священник Сергий Тимошенко. У меня вообще-то два вопроса, если можно, если время позволит.
По поводу вчерашней нашей лекции. Вы говорили, что есть некая черта близкого общения между прихожанами и священником, которая может привести к нехорошим последствиям. Вы бы могли сказать, в чем они заключаются, и как эту черту не перейти, чтобы не было искушений.
Отец Геннадий:
– Сначала мы замечаем, что сестра такая-то хорошо к тебе относится. Причем чаще с сестрой, нежели с братом. То есть тебя возводят в культ. Но иногда это может быть и со стороны братьев. Ситуации разные. Когда ты замечаешь, что тебя возводят в культ, это приятно. Ну, хорошо же. О тебе хорошо говорят. К тебе благоговейно относятся, и так далее. Но ты уже начинаешь замечать, что тебе в рот заглядывают. И это надо останавливать.
Либо сначала это любовь, а дальше она уже начинает зашкаливать. А там уже и вспомнить нужно про то, что не надо прелюбодействовать. И это тонко переходит, переливается одно в другое. И поэтому священник, конечно, должен быть очень осторожным, чтобы отношение к духовному чаду не переросло в какую-нибудь порочную страсть. Причем духовное чадо ведь может это не так скоро заметить, на то оно и чадо. А ты отец, значит, с тебя спрос больше. Ты это раньше видишь, ты это раньше понимаешь. Тебя, в конце концов, этому учили. Что надо вовремя останавливаться, когда видишь – уже, что называется, понесло.
– Да, батюшка, еще один вопрос. А вы сказали, что еще есть панибратство. Вот здесь как?
Отец Геннадий:
– Не знаю. Должно быть братство. Вот братства мы часто не имеем. Имеем некую структуру, некоторую организацию. А должно быть братство. А панибратство – это, наверное, когда перестает работать благоговейное чувство. Пока есть благоговение, нет панибратства. И духовный отец должен благоговейно относиться к духовным чадам. И духовные чада – благоговейно к духовному отцу и, соответственно, к его сану. Панибратство – это утрата благоговейного отношения.
Священник Сергий Тимошенко:
– Вот, в моей практике был такой случай (более 10 лет служения). Крестил девочку, но девочка вела себя крайне агрессивно. Она дралась со мной. Девочка небольшая, годика 2–3, наверное. Такого никогда не было, не встречал в своей практике. И как-то это меня смущало, и когда я крестил, у меня мысли были. Где-то в конце крестин какая-то мысль, думаю, Господь вложил мне: а не связаны ли родители с какими-то моментами оккультными. И было видно, что и матери очень неудобно, она не ожидала такого, до того она была вообще спокойная девочка. А здесь вообще непонятно было такое агрессивное поведение.
И я когда подошел к ней, когда они собирались после крестин: скажите, а вы не обращались к каким-нибудь бабушкам, и прочее, прочее. Она на меня удивлённо так взглянула, ей стало неудобно: «Было такое, когда муж от меня уходил, я обращалась». Так вот, вопрос у меня вопрос к вам такой: значит, и на детей то, что родители обращаются к оккультным вещам, напрямую влияет?
Отец Геннадий:
– Это не механика. В механике там, в электричестве, там все абсолютно точно. Здесь, конечно, такой жесткой связи нет, здесь связь не механическая. И, конечно, когда родители занимаются оккультными практиками в той или иной мере, то они подвергают опасности своих детей. Что называется, думать надо и быть ответственным. Но люди не понимают этого. Да, мы несем за это ответственность. Поэтому дело родителей – ограждать ребенка, оберегать ребенка. Но это уже была бы тема другой лекции. Конечно, дети хрупкие. Причем дети легко восприимчивы к существам того мира. Более восприимчивы, чем взрослые. И поэтому ребенка надо оберегать и психологически, и духовно от всех этих темных воздействий. Да, это может быть.
Тема о святости
Я бы подчеркнул, библейское учение о святости. Оно немножко не в контексте общего русла пастырского богословия. Но оно тоже важно и имеет значение для самоощущения нашего – и пастыря, и паствы, а соответственно, и всего, что между нами происходит. Учение о святости. Для того, чтобы ощутить, как говорят, надобность этого учения, я начну совсем не с начала. А потом вернемся к началу. Вы патриаршие Послания читаете? Есть такое? А архиерейское? Вот, было такое послание Патриарха: митрополиту Псковскому с пресвитерами, с диаконами и со святыми Псковской епархии? Получали такое Послание патриаршее? Чтобы Патриарх обратился к святым Псковской епархии? Давайте уже не лукавить, никогда мы таких посланий не получали. Не было таких посланий.
Джованни Паоло Паннини. «Развалины со сценой проповеди апостола Павла», 1744 г. Государственный музей Эрмитаж, г. Санкт-Петербург
Теперь смотрите по Писанию. Апостол Павел к Римлянам, ко всем римлянам, вчерашним язычникам: призванным святым. К Коринфянам: освященным во Христе Иисусе призванным святым. К Ефесянам: находящимся в Эфесе святым, и верным во Христе Иисусе. Получили бы послание: находящимся в Абакане святым и верным во Христе Иисусе. Вот интересно. Филиппийцам: всем святым во Христе Иисусе, находящимся в Филиппах с епископами и диаконами. Интересно. Мне это особенно нравится. Всем святым с епископами и диаконами. Колоссянам: находящимся в Колоссах святым и верным братьям во Христе Иисусе. Евреям: братия святые, участники в небесном звании. Во всех посланиях апостола Павла он обращается к святым. А теперь поднимите руки, кто из здесь сидящих святой. Одна засветилась рука.
Это для затравки. Итак, нам надо разобраться с тем, что такое святой. Это человек, который совершает служение освящения. Еврейское слово, тут про языки спрашивали, «кадош» – означает святыня. Что оно означает? Вот, смотрите. Ситуация. Бабушка, да не бабушка, неважно, кто. Кто-то приходит, чаще всего из мира, иногда и правда какая-нибудь бабушка.
– В чем грешна?
– Ни в чем.
Вот кто-то, священники есть? Наверняка с таким встречались. То есть человек приходит и говорит, что у него грехов нет. Батюшка начинает ехидничать: ты что, святая? Все, тему закончили.
Теперь давайте ответим на вопрос: кто из них был неправ? Когда прихожанка говорит, что у нее нет грехов, она права или неправа? Неправа. Все ясно. То есть она не понимает, что такое грех. Когда батюшка, ей в пику, для того чтобы ее как-то зацепить, говорит: так ты что, святая? Он прав в своем вопросе?
Из зала:
– Святые тоже имели грехи.
Отец Геннадий:
– Святые тоже. Они-то каялись в том, что они грешные. Значит, если был он прав, и она была святая, то она бы и сказала, что она грешная. А значит, батюшка очень бестолково пытается вразумить эту прихожанку. То есть надо вразумить батюшку. Почему? Потому, что значит: ты святая? Значит, в подтексте вопроса батюшки что кроется? Что святость – это что? Безгрешность. Раз она говорит: я безгрешная, то он говорит: ты что, святая? Значит, батюшка думает, что святой – это безгрешный. Он правильно думает? Нет. Но если с той спросу мало, то с батюшки – побольше. Ну, вот видите. Так что есть тема, что мы сами начинаем путаться и не понимать, и кто мы такие, и чем мы занимаемся.
Итак, «кадош» что означает? Это слово с еврейского языка, библейский еврейский язык, оно вообще означает – «отрезать, отделить». То есть святой – это отделенный. Быть святым, святость – это инобытие. Очень емкое немецкое слово, вдруг кто-нибудь с этим языком знаком – «андессайн», то есть «быть не так». Быть не так. Вот, смотрите, опять. Вода бывает святая? Бывает. А тут какое отношение к грехам? Я все про этого батюшку, который говорил: а ты что, святая? А я знаю, это сплошь священники так осаждают своих прихожан.
А что значит – вода святая или не святая? Та, не святая, – грешная, а эта безгрешная? Очевидно, что вообще не о том речь. Значит, это отрезанная вода, отделенная вода. Из кубометра воды мы отделили кубический дециметр. И этим кубическим дециметром можно теперь мыть пол, варить борщ? Нет. То есть отделён, и для общего обычного употребления – под запретом. То есть оно теперь для другого совершенно предназначено. Вот что такое отделенное.
Святой – это отделенный от этого мира. Народ святой – называется Израиль еще в книге Исход. Это что за народ? Безгрешный, что ли? Ага. Почитайте книгу Исход, какие они были безгрешные. А что значит, что он был святой? Это значит, из всех народов он был отделен. И если всем народам, в кавычках пусть, но все-таки, разрешалось и идолам молиться, и еще чего-то делать, и какие-то там вещи, не самые благообразные, происходили… Этот народ отделен, освящен. То есть изъят из общего употребления. А дальше слово «посвящен».
Автор книги: посвящается светлой памяти моей мамы. Что это означает? Он эту книгу отдает маме. Она – ее, она ей посвящена. Вот посвящение. Отделен, изъят из общего употребления и отдан Богу. На Божественные дела. Для дел этого мира не предназначен. Вот что означает библейское слово «святой».
Очень любопытно греческое слово «ангелос», все мы поем это и произносим. Вот, тут намного сложнее. Отцы, скорее всего, производят от «агглос», это очищение от греха. Или даже грех, требующий, чтобы его очистили. Вот, знаете, это особенно хорошо понимают наши сестры. Если на белой кофте появляется грязное пятно, это грязное пятно что делает? Оно кричит: уберите меня отсюда, здесь мне не место. Вот, белая кофта – это наша душа. «Ризу мне подаждь светлу. Одеяйся светом, яко ризою». Это в Крещении. Омытые вышли, и вдруг, шлеп, – грязное пятно на одежду. И эта грязь кричит: убери меня отсюда.
Рядом человек, он и ворует, и матерится, и курит, а вроде ничего так, парень неплохой. А вот если на верующем, а тем более на священнике – убери меня отсюда, мне здесь не место. Вот что такое греческое «аггиос». Русский, славянский – это святой. Здесь – свет. Святой – то есть светлый. Вот, кстати, немецкое – «хайлихь». «Хайлихь» – это исцелять. То есть здоровый. Святой – это здоровый. Душа здоровая. И мы понимаем, что в данном случае речь идет не о телесном здравии.
Кто святой? Во-первых, Святой Бог. «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Святой Бог. А что значит, что Бог – Святой? От кого он отделенный? Мы все-таки берем теперь первое, опорное, библейское значение этого слова.
Дух Святой – это не просто Бог безгрешный. В нашем сознании Он часто безгрешный. Дух Святой – это когда вообще греха не было. Да, ни грехопадения человека, ни Денницы еще не было, а Бог Святой. Да, он трансцендентен для этого мира. Святость Божия – это Его абсолютная трансцендентность. Его абсолютная, если по-русски, неотмирность. Он не от мира сего.
Дионисий Ареопагит:
«Ты найдешь в Его книге о Божественных именах, и ты найдешь, что многие из богословов его прославляли не только в качестве Незримого и Непостижимого, но, одновременно как Невзыскуемого и Неисследуемого. Ибо нет никого, кто бы проник в Его сокровенную Беспредельность».
Это так называемая апофатика. Не встречались еще, не говорили вам об отрицательном богословии. То есть не какой Бог, а какой Он не есть. Методом отсечения, отрицательное – Бессмертный, Непостижимый, Невидимый. То есть мы не говорим, какой он, а мы говорим – Он не такой. Потому что какой Он – мы ничего сказать не можем. Существо Божие абсолютно непостижимо. Оно непостижимо. А вот то, что постижимо, вот это мы отсекаем: нет, не такой, нет, не такой, нет, не такой, нет, не такой. Вот эта неотмирность, непостижимость нашего.
«Освящайтесь и будьте святы, ибо Я, Господь Бог ваш, Свят» (Лев. 11, 44). Это тоже очень интересно: святость Божия требует святости нашей. Он Неотмирный, значит, должна быть наша неотмирность. Святость Божия являлась в Ветхом Завете в основном в двух проявлениях.
Первое проявление – это слава Господня. Слава Господня – это не значит прославлять Бога. Вот, мы говорим: слава Тебе, Боже. Слава Господня наполнила собою Святое Святых, причем так, что священники друг друга не видели. Слава Господня покинула храм при пророке Изекииле, перед вавилонским пленом. Пред ним шла Слава Господня. То есть Слава Господня, как некое облако. В христианской терминологии, ей соответствует благодать. На него снизошла благодать. От него ушла благодать. То есть Слава Господня – это Божественное присутствие. И вот это святость Всевышнего Господа.
А второе – это имя. Почему и третья заповедь: не употребляй имя Господа Бога твоего всуе. Почему? А потому, что оно свято есть. У иудеев это дошло даже до того, что в послевоенный период, а некоторые утверждают, что и раньше, они вообще не произносили имя Господне.
Так, вы уже знаете имя Господне, о чем идет речь? Бог – это имя Господне? Ну, если я скажу, что вы человек, я вас назвал по имени? Если я назвал вас семинаристом, я вас назвал по имени? Это не имя. То есть Бог, Господь – это, скорее, слова, выражающие те или иные Его свойства. Яхве – священная тетраграмма. Более у всех слово на слуху слово «Иегова». Только это неправильное прочтение. Но это сейчас не моя задача, по библеистике этому будут вас учить. Яхве – и в чем суть. Когда Моисей спрашивает у Неопалимой Купины, как имя Твое, он слышит: Я есть Тот, Кто Я есть. Вот, там сейчас кто-то стучит. Я спрашиваю: Кто? – Я. – А ты кто? – А я тот, кто я есть. Это ответ или отказ ответить? – Отказ. – Но он же не молчит.
То есть, с одной стороны, он отвечает, я теперь знаю, что это он. Но я не знаю, кто он. Он тот, кто он есть. То есть имя выражает существо именуемое. А мы только что сказали, что святость Божия – это его полная трансцендентность.
Таким образом, имя Божье выражает непостижимость Божью. А вот наши имена. Вот кто-то, кто первый имя мое носил. Как вы думаете, какой он был человек? Благородный – мое имя это обозначает. А Иван? Может, среди вас есть какой-нибудь Иван. Благодать Господня. И так далее. То есть имена что-то означают. Они выражают что-то. А имя Господне – оно ничего не выражает, оно как раз свидетельствует невыразимость. Ну, вот это о святости Божьей.
Святость бывает двух типов. Культовая святость – это все, что соприкасается. В культовой святости особенно действует табу. Табу вообще в религии, и в Богооткровенной религии тоже. Бог благословил седьмой день? Шесть дней делай, а седьмой не трогай. Он отделен от всех дней. И сказано: «и освятил его». То есть этот день не трогай, он принадлежит мне. То есть освяти этот день. Вот, четвертая заповедь – это заповедь культовой святости, из десяти заповедей – единственная.
Ну, а дальше весь комплекс богослужения, и храм, и Святое Святых, и жертвы, и так далее. То есть все, что посвящается Богу. У нас тоже есть культовая святость. Мы тоже совершаем богослужения, у нас есть алтари, у нас есть престол и жертвенник, и Чаша, и дискос, ну, и так далее, есть ряса, в конце концов. Это все предметы культовой святости. То есть все это мы изъяли. Много ложечек, мы берем ложечку – все, этой ложечкой больше мы уже чай с сахаром не попьем. Эта ложечка уже только для Чаши Господней. Мы даже называем ее – лжица. Все, она выделена, она для общего употребления не предназначена. Вот – культовая святость. В Православии культовая святость имеет место быть. Когда мы что-то выделяем из общего употребления и отдаем Богу.
Второй вид святости – это духовно-нравственный. Первый вид святости, кто должен был обеспечивать его? Ну, понятно, священники. А второй, духовно-нравственный? В Ветхом Завете это были пророки. Пророки бичевали людей за пороки. Пророк Исайя: «Когда вы приходите являться пред лицо мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы мои. Не носите больше даров тщетных. Курильня отвратительна для меня. Новомесячий, суббот, праздничных собраний не могу терпеть. Опять у вас праздник то Пасха, то Пятидесятница. Беззакония и празднования» (Ис. 1, 12).
То есть, смотрите, ты можешь быть блюстителем культовой святости и при этом – носителем нравственной скверны. Вот, это очень к нам относится. Мы – священники, и мы – носители культовой святости. И этим мы заняты. А хорошо, что пророков не так уж много. А то досталось бы нашему брату! Для того и щука, чтоб карась не дремал, да? Для того и пророк, чтоб священник не забывался. Вот, он увлечен культовой святостью, и очень халатно относится, как вот сыновья Илии, священники были. Там жертвоприношения, а они вылавливали мясо, и прежде, чем оно попадало на жертвенник, – к себе в рот и в живот. И за это поплатились. Они все погибли. И Илия, отец их, тоже погиб. И Ковчег Завета попадает к Филистимлянам.
То есть когда идет поругание святынь, это чаще всего уже кризисная ситуация, значит, что называется, доигрались. Поэтому очень важно, чтобы была эта духовно-нравственная святость, и чтобы мы были блюстителями не только – «перед Причастием не кушать, не пить, каноны прочитать». Это культовая святость, это хорошо. Но если она не в контексте духовно-нравственной святости, то за это Господь больно бьет. И в первую очередь нас. И, кстати, когда нас начали расстреливать 100 лет тому назад, то не надо думать: ой, какие мы мученики за веру. А может, и не только за веру, может, за грехи.
Я беседовал много раз с человеком, поколение моих отцов, он 18 лет отсидел. По статье, конечно, там чушь и глупость. Враги народа. Никакие враги они не были. Он говорил всегда: эти страдания постигли нас заслуженно. Мы должны были через это пройти. Не по тем совершенно нелепым обвинениям, которые им предъявлялись, контрреволюционная ячейка, или еще что-то. А вот это. И кстати, этого осознания у нас очень мало. Вот, прославляем новомучеников, и мы мало обращаем внимания, а за что же нас это постигло. Потому что нас это может постичь еще раз. Мы можем еще раз допрыгаться. Поэтому, как и в Ветхом Завете, дважды храм разрушался. Величайшая святыня, Богом установлена, – и Бог забрал. И Соломонов храм, а потом и Зоровавелев храм. Все ушло в расход, потому что не было духовно-нравственной святости. Вот это тоже мы, как пастыри, должны очень глубоко осознавать и ощущать.
Святость Христианской Церкви
«Но вы (христиане) род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел» (1 Пет. 2, 9).
Смотрите, как он обращается к читателям своего послания. А кого кем назовешь, тем и будет. Сто раз скажи, что свинья, на сто первый раз хрюкать будет. «Вы – род избранный, царственное священство, вы народ святой». То есть вы все – изъятые из мира, и не предназначенные для этого мира. «Вы – люди, взятые в удел». А у нас вместо этого какое слово? – Миряне. Вот, он батюшка, духовенство. А мы мирские. Ага. Это пока я батюшка. Но я имел удовольствие поехать в монастырь, женский. А там: «Ой, это ж мирской». То есть я-то думал, что немирские за иконостасом спрятались. Оказывается, нет, там тоже мирские. Немирские – только за стеной монастырской. Вот монахи, они немирские. А этот поп – мирской.
Смотрите, куда мы только эту границу не двигаем. А здесь есть те, кто уже крестил. И когда совершили Крещение и Миропомазание, губку макаем в воду, и что мы говорим? «Освятился, просветился, крестился». Освятился! Уже совершившийся факт. Ты уже святой. Все, кончилась твоя жизнь в миру. Ты изъят из мира. Ты больше не от мира сего. Вот это прошибить должно наше сознание, и наше, священническое, и тех, кого мы крестим. А дальше – да, дальше, конечно, есть некая иерархия.
Да, в Крещении мы все стали святыми. А потом – другая ступень. Вот, мы идем за иконостас, и мы уже теперь священство. А дальше есть другая степень. Мы пересекаем монастырскую стену, и мы уже монахи. И это не предел. Дальше – мы уходим из монастыря, и мы отшельники. Для отшельника, наверное, и монахи в общежительном монастыре – мирские. Будьте святы, как Отец ваш совершен есть. Святой да святится еще, говорится в Апокалипсисе. Поэтому то, что мы не без иронии сначала обозначили, это имеет место быть. Но надо понимать, что первая грань – главная, все остальное потом. Кстати, даже в нашем подсознании.
Так, кто батюшка здесь? Вы батюшка? Вы кто в первую очередь, священник или христианин? Христианин!
Постановка вопроса диктовала ответ. А так, вот, я священник. А если еще и протоиерей… Вот это очень важно, чтобы при любой степени сана – хоть епископа, хоть Патриарха, священника, – я в первую очередь христианин. Кто – это уже мое служение Богу. А у нас произошла полная, нет, не полная, а колоссальная девальвация понятия христианина. Христинин как будто бы вообще ничего не означает. Христианин – это не означает, что он должен ходить в церковь. Это не означает, что он не должен материться. Это не означает, что ему нельзя разводиться. Это не означает, что он должен молиться. Это вообще ничего не означает. Это означает, что он крещеный.
И кто эту ситуацию создает? Мы, в первую очередь. Народ тоже, но народ-то по простоте так думает. А мы в семинарии учились.
Поэтому это тоже должно в нашем сознании, это надо вкладывать оглашенным. И, может быть, можно не очень подробно рассказывать про Троицу, слитную, нераздельную, неразлучную и так далее. В этом академисты-то порой, да и вообще гениальные богословы разобраться не могут. Потому что Бог непостижим. А вот это-то надо, об этом-то надо говорить. Что освятили воду – все, борщ варить не будешь на этой воде. И пол мыть не будешь. Освятилася еси – все, ты для мирского употребления не предназначена. Ты народ, взятый в удел. Народ святой, народ, отделенный от этого мира.
Тогда вопрос: что означает слово «мирянин»? Дружба с миром – вражда с Богом.
«Не любите мира, ни того, что в мире» (1Ин. 2, 15). Так что за миряне? Кто это? Божьи враги? Ну, сказано «дружба с миром – вражда с Богом». А тут не то что дружба с миром, а мир и есть, миряне. Вот видите, интересная вещь. И вот как раз в нашем пастырском служении это все очень важно.
Греческое слово – это народ. Вот у нас, если я принадлежу к народу, – это как? Я кто? Как про меня сказать? Представитель народа? Народник?.. По-русски этого нет. По-гречески – есть. А мир, дружба с которым – вражда с Богом, – это космос. То есть мир есть космос. Это, с одной стороны, очень хорошее слово, это Божье творение. А с другой стороны, вот как раз то, с чем если дружишь, то с Богом враждуешь.
Теперь – славянское. Мир, мирянин. По-гречески – клир и лайк. Клирики и лайки. Клирик – это причтенный, причетник, причт. То есть причт – это начиная с чтеца и пономаря, и до епископа и Патриарха. Мы все в этом смысле – причт, мы причтены к служению нашему Господу. Это клир. А лайос – это народ. То есть клирики и лайки – в греческом это очень хорошо звучит, это народ и служители. Вот если бы мы говорили «народ и служители», уже бы иначе звучало. А у нас эта путаница происходит. Мы ведь молимся о мире во всем мире, и, видимо, в славянском употреблении слова «мир» тоже было вот это лайос. А иначе нет оправдания этому слову – мирянин. А чтобы ему найти оправдание, значит, все-таки мир как Божий народ.
Итак, в Божьем народе есть служители. Это понятно, это везде. В любом деле это так. Есть военные, а есть офицеры, да, солдаты и офицеры. Но это везде так. В любом деле так. Так и здесь – есть народ, и есть служители. А вовсе не вот это странное разделение на духовенство и мирян. Этим надо жить духовно, а тем нужно жить мирским. Это ничему не соответствует. Потому что в первую очередь, как мы договорились, мы христиане. Уже потом я еще и священник. А в первую очередь я как раз народ, взятый в удел. Освященный, изъятый из этого мира. И это надо вкладывать.
Приклеенное благочестие
Вы знаете, где это очень ярко выражено? Вот обычный приходской храм. Заходишь. Справа-слева бывают раздевалочки. И там бывают вот такие шесты, и что на них висит?
– платочки.
Платочки и юбочки. То есть там ты неведомо что. Здесь – православный, как одна матушка выразилась, прикид. То есть тут ты вдруг сразу стала православная. Служба кончилась, опять все это на полочку, и все, в рваных джинсиках или в мини-юбочке понеслась. Безобразие из безобразий. А в кабинет начальника ты зайдешь, обмотавшись тряпкой? А мы к Богу в кабинет заходим! А именно потому, что мы считаем, что есть тот мир, и мы – миряне, а здесь вроде какое-то особое место, тут все как-то по-особому. Там я Эдик, а здесь я уже Иоанн, мне даже имя другое дали. Там я Роза, а тут я уже Лия. И одежда меняется. То есть это двойной стандарт. Кстати, священники – тоже двойной стандарт. Где-то там, около пономарки, красивые такие плечики, подряснички. И уже курточка, джинсики – понесся в город. Прибыл – подрясничек, все. Еще хорошо, у нас борода не пристегивается.
А вы знаете, как-то служил, из тайги – 10 лет был в таёжном старообрядческом монастыре – парнишка. Прикиньте, старообрядец, да еще не рядовой, а в монастыре 10 лет пробыл. Конечно, он про нас, никониан, кое-что слышал. И вот, он к нам прибыл, мы его приняли. Ну, такой очень приятный человек. И мы ему, похоже, немножко приглянулись. Он у нас там живет, а потом признался: три дня, как я все вокруг вас ходил и приглядывался. Особенно когда вдруг расческой бороду. Он правда верил, что она приклеенная. И, наконец, понял – все-таки не приклеенная.
Не надо приклеивать благочестие. Все должно быть сущностно. Идет батюшка в советские годы, идет в подрясничке по городу. Старая раскудрявленная, раскрашенная дамочка. Нет, не дамочка, товарищи тогда были. Она его злобно так: «А почему вы в такой одежде ходите?» – «Потому что я батюшка». – «Ну, знаете, а я артистка. Я какие только роли не играла на сцене. Но я же после спектакля снимаю и надеваю обычную одежду». – Батюшка говорит: «Так в том то и дело, что вы роли играли, а я им являюсь. Если б я в храме играл роль священника, то, выходя, я бы снимал с себя все это».
Причем раздвоение сознания происходит в человеке. Вот эти же женщины, которые там могут ходить в очень странного свойства одеждах, а тут надо еще более странную тряпку на себя намотать, называется юбка. Приходится говорить: ну, ты одень платьице, юбочку нормальную. Ты к начальнику придёшь? Так приди к Богу. В гости ходишь, какую одежду надеваешь? – Хорошую. – Так ты к Господу пришла. И вы знаете, до них это доходит. Они же щепетильны. Чувствительны к одежде, женщины. Они тогда начинают что-то чувствовать. А иногда и ничего не чувствуют. И так живем, по двойному стандарту. И, к сожалению, священники тоже. Вот эта жизнь по двойному стандарту – что там и здесь.
Конечно, совсем другое дело, если копаешь грядку, или сбрасываешь с крыши снег, или еще что-то. Конечно, ты одеваешься, так во все времена было, в соответствующую рабочую одежду. То есть ни в чем не должно быть какого-то безумия, фанатизма и так далее. Ну, фарисейства, в конце концов, что мы называем. Но все-таки должна быть бытийность. Если ты батюшка, то будь им. Ты же не играешь роль священника.
«Святой», конечно, еще означает – исполненный Святого Духа. А это происходит опять в Крещении. И апостол Павел говорит коринфянам, что и нам надо говорить нашим верующим. «Неужели вы не знаете, что вы не свои, но тела ваши суть храм Духа Святого, живущего в вас» (1 Кор. 6, 19). То есть вот эта святая вода – не просто, что мы из бака почерпнули сколько-то там, пару литров, и вот все. Нет, совершается молитва «И ангельской крепости исполнен», и Дух Святой. То есть мы верим, что не физические, не физико-химические изменения происходят. Физико-химически вода, чем была, то и остается. А Святой Дух все наполняет. И христианин является храмом Святого Духа. А ты вот любого спроси: а вот, ты в храме себе позволишь так говорить, так делать? Нет. А храм-то – ты.
Кстати, эти храмы когда появились? Первый, самый первый – в конце III века. А в основном храмостроительство было начато в IV веке, Константином и Еленой. А храм Божий – это мы. Тела ваши суть храм Духа, живущего в вас. Что такое мощи? Святые мощи, я имею в виду. Ведь мощи – это тела. В смерти что происходит? Вот, у нас сейчас, особенно либерально мыслящие, да и всякие, осуждают нас, что мы как бы занимаемся трупопоклонничеством. Когда человек умирает, душа уходит, и остается труп. Мы молимся: «Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего». Мы о теле вообще-то больше не молимся. Там, в отпевальных молитвах, – «Плачу и рыдаю, когда вижу по образу Божию созданную нашу красоту безобразну, безславну, не имущую вида». И все. Но душа оставила тело, а Дух Святой?
Вот, смотрите. Особенно в советское время было наглядно. Абсолютное большинство храмов стояло в руинах. Так вот, эти руины – они святыни или не святыни? Я помню, я ходил по этим руинам, еще какие. Вы знаете, даже потом отстроишь, покрасишь, побелишь, распишешь, что-то. А вот я помню, как я любил эти руины. Мы всегда к ним относились, как к святыне. И когда времена изменились, эти руины нам возвращались, и мы их опять делали храмами. А так – можно было бы и место поудачнее выбрать, и легче новое построить, чем из руин восстановить. Но это святыня. Вот, мощи – это вот эти руины. Душа ушла, а Дух Святой остался. И поэтому святые мощи. Да, душа там, душа в мире ином, у человека праведного. Дух Святой, вот, он остался. Вот это святые мощи.
И христианину надо говорить, что ты сам к себе должен относиться, как к храму. Ты больше не свой. Ты не имеешь права говорить: вот, это мои ногти. Храм Божий. Да, вот как храм построили – он просто дом, освятил епископ, теперь он Дом Божий. Ты покрестилась, эти ноготочки тоже Божии. Ты посмотри, милая, на свои ноготочки, они Божии или как? Тебе не стыдно перед Богом? А то сами знаете, какие они бывают. Вот, это тоже все имеет значение. Мы – храм Духа, живущего в нас. Это ощущение святости. А душа – там. Сейчас она здесь. То есть сейчас тело получается – и храм души, и храм Духа Святого. Поэтому наша душа, она в Духе Святом. И поэтому мы призываемся к молитве в Духе Святом, потому что наша душа – в Духе Святом. А уже покойничек похороненный, его тело никто не призывает к молитве. Потому что душа молится там, у престола. Я имею в виду сейчас угодников Божьих.
Ну, и последнее. А как же те, кого мы называем святыми? Почему всего одна рука поднялась, хотя, как я догадываюсь, тут все святые. «Освятился еси» – над каждым из нас, сказано. Потому что в сознании у всех нас имеется другое – праведник. На библейском языке – не все праведники, но все святые. Все граждане Российской Федерации, но не все герои Российской Федерации. Вот праведник – это герой Церкви, это подвижник, это угодник Божий. И, конечно, поднять руку и сказать: я праведник, – ну, это надо сначала с ума сойти. Праведником никто себя назвать не может. И тот батюшка на Исповеди, если на то пошло, должен был спросить: так ты что, праведница?
Таким образом, праведники – это особые, которых мы почитаем. А святые Божии – Ему принадлежащие и для мира больше не предназначенные – это мы все. И вот, если эти акценты в нашем собственном сознании улягутся, они будут проявляться и в нашей деятельности. И вы знаете, через несколько лет на приходе будут какие-то изменения. То есть он начнет образовываться. Вот таким образом.
Вопросы из зала
Вопрос:
– Отец Илья Бурмин. У меня вопрос про Крещение. Когда освятился и встал на путь. И вот, так часто бывает, хоронить приходят человека. – Крещеный? – Крещеный. – Значит, можно. – Не самоубийца?
А человек крестился и в храме не был никогда. Кто это тогда? Мирянин, или прихожанин, или как тогда назвать?
Отец Геннадий:
– Давайте ответим формально и неформально. Если отвечать формально, то кто 3 раза в воскресенье в храме не был, по апостольскому правилу подлежит отлучению от Церкви. По Катехизису Филарета, это XIX век, кто раз в год не причастился – не христианин. Мне кажется, эти вещи надо людям говорить.
Если говорить неформально: знает только Бог, а мы имеем то, что мы имеем. А мы имеем столетнюю историю нашего Отечества с безбожием. 70 лет было атеистическое безбожие, а эти 30 лет – даже трудно сформулировать, что это за безбожие. И поскольку мы имеем таких людей, то, прежде чем отказать человеку в отпевании и всём остальном, его надо было отлучить от Церкви. А потом, как отлучённого от Церкви, его нельзя будет отпевать.
Три дня в воскресенье не пришёл – отлучай от Церкви. Есть такое апостольское правило, разрешается отлучать. А потом – да, отлучённых мы не отпеваем. Поскольку мы их не отлучаем и, на сегодняшний день, правильно делаем… Знаете, пророк Илия однажды отлучил от Церкви сколько? Я думаю, он на нас не обидится, – всех, кроме себя. Он сказал Богу, Самому Богу: Я один остался. Бог говорит: так ещё 7 тысяч. Пророк не заметил ещё 7 тысяч. Они как-то не выделялись. Казалось, все они под игом Иезавели, всего этого идолопоклонства и нечестия. Поэтому, чтобы не отлучить эти 7 тысяч, если человек сознательно не отрекался от Бога, от Церкви, не объявлял: попов не надо, крестов мне не надо, т.е. он себя формально не отлучил, и Церковь его формально не отлучила, то, я думаю, мы имеем основания за него молиться. А дальше – на суд Божий. Ведь мы молимся, но это не пропуск в Царствие Небесное. Это наша молитва, чтобы Господь сподобил его Царствия Небесного. К счастью, судить и решать будем не мы, а Всевышний.
Вопрос:
– Часто встречаю такую практику переосвящения квартиры, машины и пр. Священник освятил дом – и: «приходите через несколько месяцев, позовите, ещё раз нужно переосвятить». Я никогда не слышал, а рассказывают, что это нужно. Как к этому относиться?
О. Геннадий:
– К счастью, в моих беседах, лекциях вы этого не слышали, потому что я этого никогда не говорил и не практиковал. Всё-таки Освящение дома совершается однажды. Еще можно оправдать и понять, если случилось что-то чрезвычайное, например, самоубийство, или вы сдавали освящённую свою квартиру. Сначала жили, потом съехали, а сдавали квартирантам, и знаете, что там творился откровенный блуд. Теперь вы возвращаетесь в эту квартиру. Я не хочу возвращаться в квартиру, где совершался блуд. И мне неприятно осознавать, что здесь совершалось самоубийство. В таких случаях можно оправдать повтор Освящения квартиры. А чтобы это ввести в какую-то регулярную практику… Набирать, как на автомобиле мы набираем иногда скорость, святость набирать в квартире? Это не стоит, зачем? Надо вести духовную жизнь, а не бесконечно переосвящать квартиру или автомобиль. Может, кто-то другой ответит иначе, но вы спросили меня. Вот, как-то так.
Вопрос:
– Иоанна Кронштадтского призывали помолиться у своих икон, дома. Священник приходил к людям домой, и эта практика очень действенная. Он, как садовник, должен заниматься этим садом. Вот, люди сделали ремонт, что-то в жизни поменялось, давно было Освящение: хотим, чтобы было Освящение. Придите, освятите нам.
О. Геннадий:
– Я думаю, что не чин Освящения надо повторять. А действительно прийти, помолиться. Вообще, надо чаще с прихожанами молиться. Не богослужебно: вечерня, утреня, литургия, а в неформальных, домашних ситуациях. Они это очень ценят. Что касается Иоанна Кронштадтского, особенно в первой половине XX века, было такое понятие – кронштатить. Священник кронштатил. Он настолько произвёл впечатление на своих современников, и настолько некоторые вещи делал неординарно, что многие стали ему просто подражать. Я бы сказал так: кронштатить не надо.
Мы же святым подражаем – «подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4, 16), – говорит апостол Павел. Я действительно понимаю, что для верующего это может быть – батюшка приходил, батюшка здесь был, батюшка помолился у нас. Это на них действует благотворно. Только чтобы не получилось опять такого культового батюшки, когда он помолился – икона теперь не такая, как другие, и т.д. Здесь очень легко впасть в заблуждение.
А у нас часто на образ даже и не смотрят, про первообраз очень смутно себе что-то представляют, а вот этот предмет, он особый. Этот крестик, он особый. Вообще-то на всех крестах – Христос распятый. Ан нет, этот крестик, он чудотворный, а этот вроде как и не чудотворный. Чтобы не переводить это в предметопоклонничество. Там уже недалеко до идолопоклонничества. А разве для нас не ценно, когда мы от какого-то старца получаем какой-то предмет: епитрахиль или ещё что-нибудь. Все епитрахили одинаковые, одним чином освящённые. Нам дорого, что досталось от такого-то батюшки епитрахиль, и мы её ценим, любим. Это созидает наше благочестие, питает наши благоговейные чувства.
Свой епископ вообще переводится – надзиратель. Он должен смотреть, что происходит. Мы, батюшки, должны смотреть, что происходит с нашими верующими. Всё-таки ремонт и переосвящение, ну, не знаю, я не практикую. Может, кто-то благоговения ради это сделал, я не буду осуждать.
Вопрос:
– Вот, вас позвали на переосвящение. Вы пришли в квартиру, вас позвали. Вы разворачиваетесь и уходите?
О. Геннадий:
– Зачем? Вообще никогда не надо разворачиваться и уходить. Как и мы бываем связаны чинами. Чинопоследование. У апостолов вообще не было чинопоследования. Раз ты уже пришёл, то помолись, и окропи ты эту квартиру, помажь ты елеем лобики этих жильцов, помолись с ними. Почитай Слово Божие, испроси Божие благословение. Почему поворачиваться и уходить? Это опять мы – какие-то формалисты.
23 июня 2022 г.
Источник: https://pravoslavie.ru/146844.html
