Митрополит Филипп: зачем Иван Грозный приблизил к себе именно его и что потом пошло не так
То, что мы помним, принципиально влияет на нашу жизнь. Мы сами выбираем то, что для нас важно. Сегодня часто вспоминают Ивана Грозного и почти не вспоминают святителя Филиппа. Мы о нем вообще толком ничего не знаем, не ставим ему памятников. Но может, если повнимательнее вглядеться, история предстанет в ином свете, а там, глядишь, изменится и оценка настоящего?
Парадоксы очевидного
Мы, как правило, плохо знаем историю, поэтому с историческими личностями нам все изначально ясно: тот — тиран, этот — герой… Но вот царь Иван — личность яркая, противоречивая, постоянно дающая пищу для дискуссий. А рядом святитель Филипп в своем иконном, житийном изводе, однозначный как монумент: адамант веры, мужественно обличил погрязшего в грехе царя-тирана и принял за это мученический венец. А на самом деле?
Святость не всегда выглядит иконописно. Вот и крестный путь будущего митрополита Филиппа (Колычева) начался… с испуга и бегства, когда в 1537 году род Колычевых встал на сторону Старицкого князя Андрея, поднявшего в Новгороде бунт против Елены Глинской, матери малолетнего царя Ивана, и попал в опалу. И Федор — тогда еще не Филипп — Колычев, придворный, думный дворянин при Василии III, испугался. Его дядя Иван Умной-Колычев, сохранивший верность Старицкому, попал в тюрьму. Его троюродных братьев, переметнувшихся к Старецкому, казнили… И Федор бежал на Онегу, а оттуда — на Соловки. И принял там постриг. А через 10 лет стал игуменом Соловецкой обители.
Обретение себя
В каком-то смысле это было закономерно: сын боярина Степана Колычева, «мужа просвещенного и исполненного ратного духа», с детства больше слушал не отца, готовившего его к государевой службе, а мать, женщину набожную и благочестивую, окончившую жизнь в иночестве с именем Варсонофия.
Казалось, именно на Соловках он нашел свое истинное призвание. У него вдруг обнаружился незаурядный инженерный и административный дар: он устроил в монастыре водопровод, канализацию, наладил соледобычу (доходнейший промысел по тем временам).
Это игумену Филиппу Соловки обязаны обретением своих святынь — образа Богородицы, принесенного на остров основателем монастыря преподобным Савватием, каменного креста, стоявшего когда-то перед его кельей, Псалтири и ризы первого Соловецкого игумена преподобного Зосимы.
При нем в монастыре был принят новый устав, построены два храма — Успенский и Преображенский, на стройке которых игумен Филипп и сам работал каменщиком и даже могилу себе приготовил — под северной папертью Преображенского собора, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы.
В 1551 году он ездил в Москву на знаменитый Стоглавый собор и получил там для монастыря богатое церковное облачение и подтверждение налоговых льгот.
Духовная жизнь в обители при нем процветала — четверо его ближайших учеников были впоследствии причислены к лику святых. Сам игумен часто уходил помолиться в глухое пустынное место за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни.
Монастырь, который никак не хотел становиться тюрьмой
Но при всей своей устремленности к «горнему Отечеству» соловецкие старцы помимо своего желания то и дело оказывались вовлеченными в московские дела и интриги.
Когда вождя нестяжателей (монашеское движение в Русской Православной Церкви конца XV — первой половины XVI веков — Прим. ред.) Артемия из заволжских скитов предали суду, двое соловецких старцев — книгописец Иоасаф Белобаев и Феодорит — пытались защитить его от обвинений в ереси. В результате в 1554 году Артемия сослали под надзор в Соловецкий монастырь. А когда после падения «Избранной Рады» (неформальный совет при царе — Прим. ред.) наставник царя Ивана Сильвестр принял постриг, Иван IV велел его тоже перевести в Соловки.
Архипелаг посреди далекого северного моря казался идеальным местом для заточения еретиков, чародеев и «изменников». Но попытка превратить Соловки в тюрьму не удалась: один из первых узников монастыря старец Артемий бежал с островов и вскоре объявился в Литве (конечно, если бы игумен Филипп позаботился о строгом надзоре за узниками или организовал погоню, этот побег едва ли был бы возможен). Так что, когда царь в 1562 году подверг опале своего личного недруга «великого» боярина князя Дмитрия Курлятева-Оболенского, «изменника» сослали уже не на Белое море, а на Ладогу.
Столица без митрополита
В это время митрополитом Московским был инок Чудова монастыря Афанасий. Он многие годы был духовником царя, пользовался его полным доверием, но когда он попытался остановить казни и вместе с боярами явился во дворец протестовать, Грозный уехал из столицы в Александровскую слободу и оттуда прислал митрополиту Афанасию грамоту. В ней он объявил об опале на епископов и прочих архиереев (кроме митрополита), на бояр, приказных и детей боярских, а кроме того, известил всех об отречении от престола.
Народ московский, которому царь объявил милость одновременно с опалой на власть имущих, грозил «изменникам» расправой, и бояре вынуждены были подчиниться. Они просили митрополита о посредничестве. Но митрополит не пожелал покидать столицу и направил к царю архиепископа Пимена и архимандрита Левкия.
В 1565 году Иван Грозный учредил опричнину. Карамзин пишет: «Сия часть России и Москвы, сия тысящная дружина Иоаннова, сей новый Двор, как отдельная собственность Царя находясь под его непосредственным ведомством, были названы опричниною; а все остальное — то есть, все государство — земщиною, которую Иоанн поручал боярам земским, князьям Вельскому, Мстиславскому и другим, велев старым государственным чиновникам… сидеть в их приказах, решить все дела гражданские».
А владыка Афанасий без ведома и согласия царя покинул митрополию и удалился в монастырь. Начались поиски нового митрополита. И тут в Москве вспомнили о соловецком отшельнике.
Трудности архиерейской жизни
Царь надеялся, что найдет в нем сподвижника, духовника и советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению царя, должна была укротить нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе.
Филипп долго отказывался становиться предстоятелем Русской Церкви: духовной близости с царем он не чувствовал — он все пытался убедить Ивана уничтожить опричнину, а тот доказывал ему ее государственную необходимость. Но бесконечно препираться с царем было невозможно — Казанский архиепископ Герман, которому предлагали занять Московскую кафедру перед Филиппом, за это уже попал в опалу. Наконец договорились: Филипп не станет вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, но будет опорой и советником царя, как были опорой Московских государей прежние митрополиты. И 25 июля 1566 года Филипп занял кафедру Московских святителей.
Но ужиться с царем не получилось. Иван Грозный, один из самых противоречивых русских правителей, истово пытался все крутые меры по коренной перестройке государственной и общественной жизни осмыслить как проявление Промысла Божия, как действие Божие в истории. И чем сильнее сгущалась вокруг него тьма, тем решительнее душа его требовала духовного очищения и искупления.
Благими намерениями…
Сама опричнина была им задумана по образу иноческого братства: послужив Богу оружием и ратными подвигами, опричники должны были облачаться в иноческие одежды и идти к церковной службе, долгой и уставной, длившейся от 4 до 10 часов утра. На «братию», не явившуюся к молебну в четыре часа утра, царь-игумен накладывал епитимию. А сам с сыновьями усердно молился и пел в церковном хоре. Из церкви шли в трапезную, и пока опричники ели, царь стоял возле них. Что не съедали — собирали со стола и раздавали нищим.
Незадолго до его смерти по велению царя были составлены полные списки убиенных им и его опричниками людей, которые были затем разосланы по всем русским монастырям. Весь грех перед народом Иван брал на себя и просил святых иноков молить Бога о прощении его исстрадавшейся души.
Но самозваное извращенное иночество Грозного возмущало соловецкого монаха Филиппа. Он видел, сколько нераскаянной злобы и ненависти скрывается под черными шлыками опричников, среди которых были и профессиональные убийцы, и грабители, и развратники-изуверы. И как бы ни желал царь обелить пред Богом свое черное братство, кровь, пролитая его именем, взывала к Небу.
Мытарство неправды
Когда в 1567-1568 годах началась новая волна казней, святитель Филипп не выдержал и встал в открытую оппозицию к царю: 2 марта 1568 года, в Неделю Крестопоклонную Великого поста, когда царь с опричниками пришел в Успенский собор, как обычно, в монашеских облачениях, святитель Филипп отказался благословить его и стал открыто обличать беззакония, творимые опричниками. Участь святителя-исповедника была решена.
Однако Грозный хотел соблюсти канонический порядок: Боярская дума послушно вынесла решение о суде над предстоятелем Русской Церкви, его обвинили во множестве мнимых преступлений, вплоть до колдовства. Отвергнув все обвинения, митрополит Филипп попытался прекратить суд, объявив о добровольном сложении сана, но отречение его не было принято — мученику было уготовано более изощренное поругание.
Уже по вынесении приговора о пожизненном заточении, его заставили служить литургию в Успенском соборе. В середине службы в храм ворвались опричники, всенародно зачитали соборное осуждение, сорвали с митрополита архиерейское облачение, одели в рубище, вытолкали из храма и на простых дровнях отвезли в Богоявленский монастырь.
Его еще долго держали в подвалах московских монастырей, в оковах, забив ноги в колодки, морили голодом. Историк Н.И. Костомаров сообщает, что царь, казнив племянника святителя, прислал ему его голову со словами: «Вот твой сродник, не помогли ему твои чары».
Наконец мученика отвезли в тверской Отрочь Успенский монастырь. Там год спустя, 23 декабря 1569 года, святитель принял смерть от руки Малюты Скуратова и был похоронен там же, в монастыре. Позже мощи его перенесли в Соловецкую обитель, а оттуда, по инициативе будущего патриарха Никона — в Москву, в Успенский собор Кремля.
***
А в дорогих его сердцу Соловках, когда при советской власти они превратились в Соловецкий лагерь особого назначения, узник, митрополит Новосибирский Варфоломей (Городцев), составил святителю Филиппу акафист. Сохранился машинописный текст этого акафиста с указанием, что он был одобрен Собором православных епископов в Соловецком монастыре в 1926 году.
Источник: https://foma.ru/mitropolit-filipp-zachem-ivan-groznyj-priblizil-k-sebe-i...
