Храм Новомучеников и Исповедников Российских в Строгино

«Истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления. Сих оскудение, пост истинный есть, и благоприятный» – Постная Триодь категорична. Священник Сергий Ермолаев, рассуждая об этой категоричности, предлагает действенный, по его опыту и убеждению, способ, которым достигаются такие нужные нам, христианам, качества. И не только в посту.

Громкий треп, заглушающий голос Бога

– Отец Сергий, я предлагаю коснуться реалий, с которыми мы сталкиваемся ежедневно: безумие этого мира и мнимое христианское безумие. «Нищету Христову возлюбивши, безсмертныя трапезы ныне наслаждаешися, Безумием мнимым безумие мира обличивши…», – такими словами мы прославляем блаженную Ксению Петербургскую, да они относятся и ко всем святым, наверное. А вот к нам не очень-то относятся, как показывает практика и честный взгляд в зеркало. Чем характеризуется, по вашему мнению, мирское безумие?

– Всего не перечислишь: утонем в мутном потоке. А то, что можно назвать сразу, даже не задумываясь, – это маниакальное увлечение новостями, болезненная тоска по чему-то новенькому, по жареной «свежатинке». Пусть она не имеет лично к тебе, к твоему народу, стране ни малейшего отношения, пусть речь идет о приболевшем бегемоте в Зимбабве – мы с каким-то диким удовольствием будем смаковать эту, простите, телевизионную или интернетную новость – в ущерб толковому времяпровождению.

– А в Зимбабве есть бегемоты?

– Да нам-то какое дело? Хотите узнать – возьмите справочник, почитайте. Вот эти новости во что бы то ни стало, они, знаете, удручают. Сколько драгоценного времени мы убиваем пустышкой. А это, между прочим, опасная штука: она опустошает не только голову, но и душу.

– Если не ошибаюсь, архиепископ Германский и Берлинский Марк (Арндт) говорил: «Блажен, кто не слушает и не смотрит новости». Это касается только сегодняшнего положения вещей, когда мы окружены трескотней СМИ, или же…

– …Или же. Ведь это явление старое-престарое. Давайте вспомним: «Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое» (Деян. 17, 21). То есть ничего нового под этим солнцем нет. Те же страсти, только усиленные научно-техническими средствами. Просто способ передачи ненужной информации многократно расширился. Треп стал громче.

– Чем опасен этот треп?

– Опасно это в первую очередь рассеянием. Мы и так постоянно в рассеянии находимся, сосредоточиться не можем, всё витаем где-то. Рассеяние ума. Вот, мы получили волей-неволей какую-то новость. Начинаем её обдумывать. Дальше работает известная схема:

«Прилог – Сложение – Сочетание – Пленение – Грех».

Мы развлекаемся, а духовная жизнь прекращается

Все пункты греховного развития в человеке присутствуют. Человек получил новость, начинает её обдумывать, начинает раздражаться, гневаться, приходит к осуждению кого-то. В итоге мы приходим в такое состояние, что не можем молиться. Как можно молиться, если ты раздражён, гневаешься, осуждаешь? Я по себе знаю. Что-нибудь раздражает. Надо вставать на молитву, встаёшь. А нет молитвы, и сил начать ее нет – ты полностью в аду страстей. Сначала приходится успокоить душу, попытаться привести ее к умиротворению. И только после этого удаётся помолиться. И то не всегда удачно. Вот чем опасно: мы развлекаемся, а духовная жизнь прекращается.

«Когда свободу слова дали, всё больше хочется молчать»

– Получается, наша душа вместо того, чтобы следовать своей природе, пытаться воспарять в горнее, к чему мы и призваны, пачкается, жиреет и напоминает мешок, наполненный новостями, «рожками», которые ел блудный сын, проживая со свиньями. Свинью вообще-то и напоминает.

– Ну да. Такая душевредная пустышка, тянущая вниз душу и тело. Пустословие, пустослышание, ожиревшая праздность и прочее наполнение себя какой-то адской пустотой. По свинью вы замечательно сказали. Преподобный Паисий Святогорец предлагает делить людей на две категории: мухи и пчёлы. Пчёлы собирают всё самое лучшее – мёд, пыльцу – и сладостью делятся с людьми. А мухи лазают по помойкам. И если даже на что-то чистое сядут, только нагадят. Если душу мы наполняем новостями, то чем же она будет благоухать? Как с человеком, который только что насмотрелся всяких новостей, начитался жёлтой прессы, можно чём-то поговорить? Он говорит только о том, чем себя наполнил. Он не может говорить о духовном.

– От избытка сердца говорят уста.

– Конечно. А если сердце наполнено нечистотами? Силуан Афонский преподобный говорит: «Если хочешь чисто молиться, не смотри, не слушай всяких новостей».

– Почему такое отношение именно к новостям? Почему любая новость, или почти любая, 99% новизны идёт из канализации? Почему не раскрыть хорошее?

– На днях вычитал: «Когда свободу слова дали, Всё больше хочется молчать». О какой свободе может идти речь в нашем порабощенном греху мире? Такая «свобода» приводит к духовному рабству. Если информация у нас действительно свободна, то почему блокируются новости хоть о чем-то хорошем? Так ведь нет: мы либо слышим и видим кровь, скандалы и прочие помои, либо лесть, лебезение и подхалимство – вот тебе и вся «свобода». В обществе агрессивно формируется запрос именно на такие новости – о хорошем говорить не принято, не «комильфо», как сейчас говорят.

Как я каркаю на Бога

Есть такое понятие: прокрастинация. Что-то вроде привычки откладывать важное дело и вместо него сосредотачиваться на менее срочных, более приятных и простых действиях. На самом деле человек должен выполнить какую-то работу, она тяжёлая и не очень интересная. И он до последнего момента её откладывает. Помните у Блаженного Августина, как он сравнивает это состояние с карканьем ворона: «Cras-cras» («завтра, завтра»)?

– Говорят: ‟Когда мне будет лет 80, я, может быть, и схожу в храм. А пока оставь меня в покое: вон сколько всего интересного в мире делается…” Cras, Господи, cras.

Проблема в том, что мы с Богом не знакомы

– Да. А силы уходят. Вся проблема в том, что в результате мы Бога не знаем. Очень часто, почитав святых отцов, Евангелие, ощущаешь в душе рвение: уж с этого-то дня я начну молиться по-настоящему. День молюсь, два молюсь, три молюсь – ничего не происходит. «Господь не слышит». Моя духовная жизнь начинает затухать. Мне кажется, что здесь изначально неверный подход: вот сейчас я начну молиться, и Господь мне просто обязан за это что-то дать, какую-то благодать, которую я должен физически ощутить. А на самом деле Господь даёт не за труды, а за сердце человека. Проблема в том, что мы с Богом не знакомы. Тут ведь как: Господь часто выполняет желания человека, если они не противоречат здравому смыслу и если они не «чтоб у соседа корова сдохла – машина сломалась – теща подавилась». Один мой знакомый недавно съездил в Дивеево. Будучи скептично настроенным, все-таки прошел по традиции по «канавке» и искренне читал молитвы. И вдруг понял, к своему изумлению, а то и ужасу (в хорошем смысле), что от Бога ему нужно только одно: быть всё время рядом. Он сказал: «Господи, ничего не давай. Отними от меня все земные блага, но только не отнимай радости общения с Тобой». А потом точно такую же историю я слышал от другого человека. Понимаете, если ты честно трудишься над собой, если ты искренне обращается к Богу, то это уже совсем другая «радиостанция» – там вообще другие «новостные материалы».

– Благие вести.

– Да. Евангельские, если брать этимологию. Нужны ли нам другие?

Сбежать из дурдома через пост

– Отец Сергий, возьмем наше православное общество. Заметил, что особое внимание, даже какое-то болезненное, многие обращают на новости «о чудесах». Я думаю, вам как священнику с этим приходилось сталкиваться. Когда человека волнует не исправление жизни по Христу, а наличие как можно большего количества чудес. Чтоб глаза на лоб лезли. Неужели здесь та же природа, что и у мирских новостей-скандалов?

Мы все – лицемеры страшные

– Конечно. Та же природа, то же желание заниматься внешним, а не самим собой. Человек, придя в церковь, меняет внешность: брюки на юбку (женщина), распущенные волосы на платочек, у мужчин «хвостики» и суровый взгляд появляются. Но душу-то так просто не перекроишь. Мы все – лицемеры страшные. Мы боимся себе признаться в этом. Получается, что я весь такой елейный. Я свою плохость перед людьми не покажу. Я могу показать её дома, перед своими ближними. Я могу гаркнуть. Но при этом, если будет посторонний, то нет, Боже упаси. Что обо мне подумают? А вот что Бог обо мне подумает, меня мало беспокоит.

Увы, мы не меняемся. Мы пытаемся и делаем некую подмену. С такими новостями – та же самая история. Одни новости заменяем на другие, хотя природа у них одинаковая. Одну жвачку заменяем на другую.

В своей жизни мне приходилось много раз есть, спать. Я ел вкусную, невкусную пищу, постную, всякую. Я ел, ел и почему-то никаких добродетелей не приобрёл, воздержанней не стал, меньше раздражаться не стал. А вот когда отказывался от чего-то, замечал, что страсти, оказывается, не всесильны, что Бог может тебе помочь их побороть.

– Можно попытаться посоветовать из опыта отказа от скоромной пищи отнестись к новостям, как к посту?

– Конечно! Пост в этом и заключается. Это вторая сторона поста. Есть пост, связанный с питанием, а это пост, связанный с развлечениями. И это ещё не всё. Есть и другие грани. Но это поверхность – то, от чего однозначно надо отказаться во время поста. Без чего он просто немыслим. Да и вообще, это ведь даже не скоромная пища, от которой нужно отказаться в посту, – это же яд, который пить нельзя в принципе, если хочешь быть здоровым духом и телом, а не прописаться навечно в нашем мирском дурдоме.

– Что касается новостей, их можно оставить легко.

– Однозначно. Нелегко, но можно. Я проверял: первые дни поста тяжеловато, а потом видишь, что на белом свете книги, оказывается, есть. Детей своих начинаешь замечать. Играть с ними, заниматься. Взгляд становится осознанным. Каждый раз, когда заканчивается пост, я сожалею об этом. Пост призван к чему? Мы достигли какой-то ступеньки. Без поста, я чувствую, буксовать начинаю. А тут – снова пост. Я усилил внутреннюю духовную работу. Пост чуть-чуть меня подтолкнул на полступеньки. Если я, окончив пост, начну вести прежнюю жизнь, я опять свалюсь. Мы призваны быть необычными. Наша задача – воспринимать жизнь как восхождение к Богу. Пост в этом очень хороший помощник. А вот увлечение новостями – нет. Такое вот «мнимое у нас безумие». Должно быть мнимым, по крайней мере.