Неделя 18-я по Пятидесятнице
(Протоиерей Лев Липеровский)
«После сего», – говорит Евангелист, (т. е. после исцеления слуги сотника), «Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа...»(Лк. 7, 11–18). (Чудеса и притчи Христовы)
Город Наин лежал в Галилее, на северном склоне предгорья Малого Ермона, в довольно пустынной, скалистой и неуютной части хребта. В настоящее время здесь находится очень бедная, пришедшая в упадок Наинская деревня. Вход в нее возможен с одной только стороны, открытой на покатость дикого холма, спускающегося к долине. Иссеченные вдоль холма в камне гробницы могут быть современными Христу, и вероятно, в одну из этих гробниц и несли тело умершего сына вдовы Наинской. Христос, окруженный народом, подымался по узким тропинкам, вьющимся среди больших и малых камней и расселин, ведущих к Наину... «Когда же Он приблизился к городским воротам», – говорит Евангелист, – «тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города». И далее, Евангелист кратко и точно передает, как произошло воскрешение юноши. Эта картина как бы сейчас перед нами. Две большие группы людей встретились и смешались у ворот Наина, вероятно, стараясь пропустить друг друга. Мать, шедшая за носилками, оказалась возле Христа; она горько плакала и едва ли могла хорошо разглядеть, Кто встретился с ней. «Увидев ее», – говорит Евангелист, – «Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились; и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань!...»
После этих властных слов Христовых, объятая страхом, теснившаяся возле носилок толпа, увидела, как... «мертвый, поднявшись, сел, и стал говорить; и отдал его Иисус», – добавляет св. Лука, – «матери его».
Придя в себя, все свидетели чуда, поняв, что произошло, пришли в великое воодушевление и «славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой».
Такое мнение о Иисусе Христе, как о великом Пророке, посланнике Божием, «распространилось», – говорит Евангелист, – «по всей Иудее и по всей окрестности».
Однако, народ еще не узнал в этом чуде руку Мессии, Сына Божия. В глазах Иудеев, Иисус, в данном случае, был великим Пророком, не меньшим Ильи, воскресившего сына вдовы в Сарепте Сидонской (3 Царств 17, 21), и Елисея, воскресившего ребенка, сына Сонамитянки (4 Царств 4, 34–35), о чем конечно, многие знали из Писания. Но те чудеса имели место сотни лет тому назад и были редкостью, а это чудо, возле ворот Наинских, как множество и других чудес Иисусовых, совершилось теперь на глазах всего народа. И это убеждало народ, что пред ним явился несомненный, великий Пророк. Но кто же Он? И ради чего Он творит великие чудеса? Почему, без всякой просьбы кого бы то ни было, Он воскресил сына вдовы Наинской? Евангелист Лука на это прямо отвечает, что чудо было совершено из жалости к скорби вдовы. «Господь сжалился над нею», – говорит он.
Но некоторые недоумевают, как простое чувство жалости могло быть причиной совершения такого исключительного, великого чудотворения? Но так могут говорить лишь те, кто еще не встречался в своей жизни со смертью, кто не пережил бездонного горя потери самого близкого или единственного друга, сына или дочери, жены или мужа, брата или сестры. В лице Наинской вдовы и осиротевшей матери, Христос пожалел человека, пораженного грехом, болезнью и смертью. В слезах осиротевшей матери, Он увидел и услышал тысячелетний вопль всего человечества, немогущего примириться с царством смерти на земле; с тем трагическим плачем, который слышится повсюду даже до сего дня.
«Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, бесславну, не имущую вида.
О чудесе! что сие еже о нас бысть таинство: како предахомся тлению? како сопржохомся смерти? воистину Бога повелением, – якоже писано есть, – подающего преставльшемуся упокоение» (Из «Чина погребения Мирских человеков»).
Однако, не одно сочувствие людскому горю было причиною воскрешения юноши в Наине. Здесь было также знамение силы и славы Христа. И, если большинство современников Христовых, видели в Нем только величайшего Пророка, творящего чудеса именем Божием, то были тогда и такие, которые увидели в Нем Мессию, Сына Божия, имеющего власть над жизнью и смертью во вселенной. А впоследствии, таковыми верующими стали и все Апостолы и ученики Иисуса Христа. И мы в их числе.
Кроме того, чудо в Наине было пророчеством и обетованием новой эпохи, когда смерть потеряет власть над человеком, и когда «отрет Бог всякую слезу с очей..., и смерти не будет уже; ни плача ни воплей, ни болезней уже не будет, ибо прежнее прошло...» (Апок.21,4).
Наконец, невозможно себе представить, чтобы Христос, Который свидетельствовал о Себе: «Аз семь воскресение и жизнь» (Ио.11, 25), и Который шел в Наин проповедывать Царствие Божие и воскресение мертвых, мог равнодушно пройти мимо заградившего Ему путь гроба, предоставив свободный путь смерти и печали шествовать своей дорогой к каменной пещере. Христос воскресил умершего и потушил человеческое горе потому, что иначе и быть не могло. Где Он являлся, там открывались двери Рая, где пет уже ни смерти, ни печали, ни воздыхания, но воскресение и жизнь бесконечная.
Проповедь митрополита Антония Сурожского
(Лк. 7, 11–16) – 1958 г.
Сегодняшнее Евангелие, в котором так много утешения и надежды, ставит нас, однако, перед лицом того, как Господь требует, чтобы мы открывались воздействию Его благодати.
Христос подходит к городу Наину; во вратах города Его встречает похоронное шествие; и Христос, всегда такой отзывчивый на человеческое горе, отзывается и на это горе. Евангелие нам говорит “милосердова” – Его сердце исполнилось жалости, любви, и Он подходит ко гробу и к женщине, которая за гробом следует. Эта женщина – вдова, идет она за гробом своего единственного сына. Она потеряла теперь все – и Христос не обращается к ней со словами утешения. Он останавливает ее плач; Его слова, которые являются словами милосердия, являются вместе с тем необходимым условием для этого милосердия: Не плачь – не потому, что смерть твоего сына недостойна слез, но, как бы предваряя слова, сказанные позже Апостолом Павлом к Солунянам, Он ей безмолвно говорит: Не сетуй, как язычники, не имеющие упования, – не плачь! И только когда эта женщина отозвалась верой, послушанием на требование Божественной любви, Христос творит чудо и возвращает ее сына в жизнь.
Часто так бывает и с нами: нас постигает горе, нашу душу раздирает оно, и перед нами стоит наша вера, стоит Господь – невидимо, но так же реально, как и тогда, и мы к Нему бросаемся молитвой, кидаемся горем своим, обращаемся своей верой, колеблющейся своей надеждой, посильной своей любовью, и говорим: Господи, утешь!.. Чего мы хотели бы, это чтобы Господь положил руку на наше сердце и в ответ только на наше горе внес в сердце наше покой и в жизнь нашу такую новизну, такую глубину, которая разверзла бы нам время и вечность, которая сделала бы из нашей, часто многоскорбной, земли уже достигнутую блаженную вечность.
И Господь этого не творит; Он нас не вырывает из скорби земли, из той жизни, которая чередуется радостью и горем, для того чтобы наше сердце стало глубоко, чтобы сгорело все, что не есть любовь, верная, неколеблющаяся любовь, чтобы не осталось в нашей душе и в нашей жизни, кроме любви, ничего. И нам тоже говорит Господь: Не плачь! – не в том смысле, что Он требует от нас горе свое забыть, а в том смысле, чтобы мы верой в Него, уверенностью в вещах невидимых могли перерасти себя, перерасти время, перерасти горе и вырасти в меру подлинного, истинного человека, который способен жить любовью к усопшим и любовью к земным, равной любовью, любовью ничем не различающейся, потому что и на земле она вечна, и после смерти она остается неколебима.
С этим словом к нам постоянно обращается Господь: «Не плачь!» .. Он не говорит нам: Удерживай свои слезы; Он не говорит нам: Показывай мужество, которого у тебя нет; Он говорит: Разве ты не видишь Меня, не видишь вечности, разве ты не видишь, что усопший не умер, а уснул? Разве ты не знаешь теперь, что любовь поистине, как смерть, крепка? Разве ты еще не понял, что эта любовь соединяет Небо и землю и что уже нет той непроходимой грани, которая была до того, как Божественная Любовь обитала среди нас?.. Господь ставит перед нами неумолимое требование веры: брось себя жалеть, брось думать только о себе, брось сосредоточиваться на своем горе, жизнь жительствует, жизнь бездонна, жизнь победоносна, жизнь и теперь не прекратилась ни для нас на земле, идущих к своей смерти, – и могли бы идти к ней с такой светлой надеждой, с таким радостным трепетом ожидания, – ни для тех, которые, наконец, дверью смерти вошли в великий покой Господень.
Поэтому вслушаемся в эти слова евангельские, вспомним, что случилось это, может быть, в присутствии Самой Девы Богородицы, и перед Ней образно прошло то, что Ей надлежало в свое время пережить. И Она, одинокая женщина, когда-то шла за трагическим смертным шествием Своего Божественного Сына, и Она слышала в глубине души Своей, в глубинах веры Своей, слово Христово: Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе... Мы эту песнь слышим на Страстной, и умиляемся, и нам кажется так естественно, что эти слова услышала в недрах души Своей Дева Матерь. Но они обращены и к нам: Не рыдай Мене, зрящи во гробе: восстану бо, воскресну тогда, когда все будет исполнено, всякая правда земли, когда всякое горе земное дойдет до предела, и изольется на нас Господне милосердие, когда придет конец всему, когда и нам будет дано встать лицом к лицу со славой Господней! Аминь.
