В наше время (впрочем, как и всегда), работающих литургистов - по пальцам перечесть. Обычно известно, чем занимается тот или иной исследователь, и с нетерпением ожидаешь появления статей и монографий. Одному из этих ожиданий в сравнительно недавнее время суждено было сбыться. Петербургский ученый, деятельность которого отражалась в выступлениях на конференциях и статьях, порадовал нас изданием монографии, в основе которой лежит его кандидатская диссертация.
Книга посвящена самому раннему этапу истории канона: зарождению и появлению этого гимнографического жанра. Что и говорить - тема интересная и неисследованная. В название вынесены три аспекта исследования (богословие, история, поэтика). Книга посвящена памяти Сергея Сергеевича Аверинцева, предваряется его отзывом. В книге ученика чувствуется влияние трудов учителя, его «Поэтики ранневизантийской литературы» и других книг и статей. Но в отличие от Аверинцева, Василик - литургист, и к декларированным направлениям исследования без сомнения можно добавить четвертый: литургику. Литургический подход проявляется везде, и сами выдвинутые гипотезы - литургичны.
Книга предваряется Введением, где Василик дает историографию исследования канона, кратко анализирует собственную методику и касается смежных литургических вопросов и проблем, им исследованных[1]. Дается полная библиография[2]. Затем автор описывает появление жанра канона и его развитие. Вначале рассматривается история однопеснца: выделяются и взаимно сравниваются однопеснцы в Апокалипсисе, в Гомилии Мелитона Сардского, в «Завете Господа нашего Иисуса Христа». Рассматривается Великое Славословие и Сподоби Господикак древние однопеснцы (история этих песнопений - как бы отдельная «тема в теме»), а также еще два возможных однопеснца. Затем, в следующей главе, автор переходит к истории двупеснца; «краеугольным камнем» этого исследования становится папирус John Rayland's Library № 466, блестяще разобранный Василиком, который реконструирует архаичную изначальную форму ирмоса Честнейшую Херувим[3]. В третьей главе автор анализирует несколько архаичных двупеснцев: в составе канонов Вознесенского, Благовещенского и Фоминой недели, двупеснец Великого Вторника, двупеснцы в Иадгари. Здесь же, в третьей главе, Василиком выдвинуто несколько небесспорных гипотез. В Приложении Василиком опубликованы переводы канонов из Иадгари и собственный перевод ямбикона Иоанна Дамаскина на Пятидесятницу (последний перевод не имеет отношения к основной теме работы и характеризует автора как талантливого переводчика-поэта). Приведенные исследования наглядно изображают начальные этапы формирования жанра канона, а также выявляют жанрообразующие «механизмы».
Перейдем к разбору некоторых отдельных гипотез, выдвинутых автором.
Василик, суммируя свои рассуждения о второй песни канона, делает нетрадиционный вывод: «По некоторым косвенным данным, канон изначально формировался в двух формах - со второй песнью и без нее... отсутствие Песни Моисея из Второзакония - не новация, а архаика» (С. 259). Гипотеза интересна, но автору стоило бы дать хотя бы краткую историографию вопроса о второй песни и резюмировать отношение к этому вопросу в современной науке (как он это делает в иных вопросах). На этом фоне гипотеза автора была бы существенным дополнением, а в чем-то и претензией на опровержение устоявшихся мнений. Дело в том, что ученые традиционно выделяют две группы канонов: критские (по имени прп. Андрея Критского, со 2-й песнью) и палестинские (без нее). Первая группа канонов считается архаичнее. С эпохи Феофана Грапта (первая половина IX в.) стали писать каноны то со второй песнью, то без нее. В X в. вследствие унификационной редактуры из многих канонов изымалась вторая песнь (что видно по акростихам). Эта схема дана в книге В. Ваи (W. Weyh), упомянутой в библиографии у Василика. Существенные дополнения внесла Л. С. Квирикашвили, объяснив наличие в грузинских источниках полных канонов со второй песнью (см.: Квирикашвили I; в статье дается исчерпывающая библиография по рассматриваемому вопросу[4]). В это же время, кстати, из Триоди исчезают каноны и трипеснцы Андрея Критского - они заменяются позднейшими канонами. Редактура не коснулась 2-й песни постовых трипеснцев. Василик предполагает, что припевы на 9-й песни канона (мегалинарии), которые сейчас в праздники поются вместоЧестнейшую, - архаичны и в древности были тропарями, припевавшимися к 9-й песни («примитивными однопеснцами на "Величит"»; С. 240-241). В своем мнении он основывается на анализе содержания припевов Пасхи, считая богословие припевов архаичным. Однако нельзя на одном только богословском анализе основывать литургический вывод. Автор данной рецензии полагает, что величальны на девятой песни - отдельный жанр гимнографии, связанный с забытым и исключенным из наших богослужебных книг после литургической реформы XVII в. жанром припевов к канону (впрочем, этот жанр продолжает существовать в качестве традиции). В старообрядческих богослужебных книгах до сих пор эти припевы публикуются под рубрикой «Вселетное собрание запевов», где после общих разделов запевы размещены по синаксарному принципу (эти запевы несколько отличаются от наших припевов). Жанр запевов появился уже во втором тысячелетии, но зародился ранее.
Василик, утверждая, что каноны в первом тысячелетии пели с библейскими песнями, противоречит сам себе, ибо здесь же приводит архаичный Благовещенский двупеснец, в котором существовали припевы (С. 206-211; конечно, это особый случай, но все-же...). Следует признать, что полный канон с библейскими песнями структурно сложен, технически его непросто исполнить, в особенности, если учесть, что канон на востоке исполнялся и сейчас исполняется (не везде, правда) певчески. Подобное исполнение у греков предполагает наличие минимум двух высококвалифицированных псалтов. Автору рецензии приходилось наблюдать и слышать исполнение всего канона с библейскими песнями в Великой Лавре на Афоне (воскресная утреня) - псалты ловко «жонглировали» тремя богослужебными книгами (Октоих, Минея и книга с Библейскими песнями; теоретически еще необходимы были и певческие книги, но практически все пелось на память). На приходах такого исполнения добиться сложно, даже в Византии и Греции, где практиковалось и практикуется по преимуществу сольное богослужебное пение, на которое ориентировались творцы канонов. Подобное исполнение сейчас возможно лишь в больших монастырях, в других же местах «правильно» исполняется только девятая песнь, а остальной канон читается с припевами (в худшем случае от канона вообще остаются только ирмосы и катавасия). В России богослужебное пение было и остается по преимуществу хоровым, хором же петь каноны во много крат труднее, а с библейскими песнями едва ли возможно. Стоглав запретил исполнять канон певчески (значит, где-то все же таким образом он исполнялся - см.: Лозовая), надо полагать, из-за громоздкости получаемой богослужебной структуры, которая сильно удлиняла богослужение. Но и чтение канона с библейскими песнями на приходах было не по силам, поэтому традицией было сохранено как обязательное для всех только в Великий Пост, а в обычный период сохранялось, надо полагать, - осуществлялось лишь в монастырях. Приходской устав пения канонов с запевами не просто практически утвердился, но и был зафиксирован в Типиконе (в Оке Церковном 1641 г.) и в богослужебных книгах (смотреть, например, современный Октоих). Традиция исполнения канона с припевами едва ли была местной русской и скорее всего имела византийские корни. В греческих богослужебных книгах также встречается указание на припевы, например в Типиконе Георгия Виолакиса. Впрочем, следует признать, что это лишь наша рабочая гипотеза, требующая дополнительных исследований для ее подтверждения. Так или иначе, именно при таком исполнении в праздники целесообразно было бы обычный припев заменять праздничными величальными припевами.
Однако, уставная отмена «Честнейшую» заставляет предположить, что мегалинарии более древнего происхождения, и они служили праздничной заменой Песни Богородицы. Из слов, содержащихся в богослужебных книгах (Честнейшую не поем, но поем припевы...), можно бы, кажется, сделать такой вывод. На самом деле отмена Честнейшую не связана с наличием мегалинариев на 9-ой песни[5]. Песнь Богородицы по современному Уставу отменяется не только тогда, когда есть припевы, заменяющие ее - она, например, не поется в Страстную седмицу, начиная с Лазаревой субботы (песнь Захарии по уставу в эти дни остается). Не поется она в праздник Пятидесятницы, когда припева тоже не положено (он отсутствует в наших современный богослужебных книгах, практически же поется). Но если углубиться в историю, то мы находим множество доказательств тому, что мегалинарии - плод позднейшего литургического творчества, и время их появления - позднее средневековье.
В современной греческой Цветной Триоди (Пентикостарии) припевов на Пасху, Вознесение и Пятидесятницу нет (впрочем, практически припевы на Пасху у греков поются и содержатся в современном Типиконе Георгия Виолакиса; в Типиконе Константина протопсалта о них лишь упомянуто[6]). В греческих старопечатных Типиконах XVI-XVII вв. упоминания об этих мегалинариях тоже нет[7]. Нет этих припевов в древнерусских рукописных и старопечатных Триодях, староверы их не поют и в средневековье на Руси они не пелись. В Греции их стали петь, по-видимому, с конца XVI века. В правленые новообрядческие славянские богослужебные книги они попали из украинских книг[8]. Украинские богослужебные книги появились вследствие литургической реформы (см.:Meyendorff), и, по-видимому, находились под сильным влиянием новейшей греческой богослужебной практики. Из сказанного ясно видно, что пасхальные мегалинарии в богослужении повсеместно появились очень поздно - лишь в XVII в. Доказательством архаичности пасхальных мегалинариев Василик считает то, что один из припевов (Ангел вопияше Благодатней) основан на древнем предании, согласно которому Дева Мария была среди мироносиц, и слышала благовестие Ангела о Воскресении Христовом. Но это предание подробно воспроизведено в Триоди чуть выше - в пасхальном синаксаре Никифора Каллиста (XIV в.), соответственно было «в ходу» у позднейших гимнографов. Нельзя только из простоты конструкции и метрической неурегулированности припевов делать вывод об их архаичности (стр. 240-241).
Следует отметить, что в Триоди сохранилось больше архаичных черт, чем в Минеях. Однако и в Минеях (греческих) при отмене Честнейшую мегалинарии отсутствуют (и не поются на практике у греков) в праздники Рождества Богородицы, Воздвижения Креста, Преображения. В древнерусских старопечатных Минеях припевов в эти праздники также нет, староверами они не поются и в средневековье на Руси не пелись, а в славянские новообрядческие книги справщиками были внесены из Львовского Трефолоя[9], который был одним из источников при справе (опять украинские книги и украинская богослужебная реформа). В праздник Успения Пресвятой Богородицы в современных греческих Минеях припев один, в современных славянских два. В старопечатных славянских Минеях есть устав пения двух припевов, но текста припевов нет, нет его и в старопечатных Типиконах, он есть лишь в певческих книгах, которые по происхождению вторичны по отношению к богослужебным. На Введение во храм Пресвятой Богородицы в старопечатных славянских Минеях[10] припева только два, в современных греческих и славянских больше. На Рождество Христово и Богоявление в старопечатных славянских книгах только два припева, в современных славянских и греческих по пятнадцать (тринадцать).
Припевы в праздник Сретения относятся Василиком к V-VI вв. со ссылкой на мнение Пауля Мааса. Стоило бы перепечатать аргументы этого немецкого исследователя, потому что его книга малодоступна в России, не было ее под рукой и у нас. Сретенские мегалинарии есть в современных греческих Минеях и в Типиконе Виолакиса, в Типиконе Константина протопсалта только упомянуто о них. В старопечатных греческих Типиконах упоминания об этих мегалинариях нет[11]. В старопечатном Оке Церковном 1641 г. Сретенские мегалинарии напечатаны отдельно в приложении (вместе с уставными указаниями о том, как их петь). Почему возникла нужда в подобной публикации, ведь в старопечатной Минее наряду имелись эти мегалинарии? Либо они почему-то особо выделялись, либо недавно появились в богослужебных книгах и не во всех Минеях имелись. Проследим историю появления Сретенских мегалинариев в славянских книгах. В Оке церковном 1641 и 1610 гг. в месяцеслове есть упоминание о Сретенских припевах. Но в Типиконе 1633г. - более архаичном и копирующем рукописные славянские Типиконы XVI в. - упоминания о припевах нет. Впрочем, Типиконы XVI в. вообще нигде не упоминают никаких мегалинариев - примечательный факт! Но в рукописных славянских Минеях XVI в. мегалинарии пишутся наряду, правда их меньше, чем сейчас, и редакция перевода, естественно, иная[12]. А вот в рукописных Минеях XV в. мегалинариев уже нет (смотреть, например, Минею-февраль из РГБ, ф. 304. I, № 523 (538), л. 37). Они не были изначальной принадлежностью иерусалимских Миней, но появились позже.
Завершить данный небольшой экскурс следовало бы анализом греческих источников, но у нас их не было под рукой. Славянские книги реагировали на богослужебные изменения в Греции с некоторым опозданием, и все-таки новая гимнография, появлявшаяся на Востоке, доходила и до Руси. Из появления Сретенских мегалинариев в славянских книгах следует, что перед этим мегалинарии были внесены в греческие, и произошло это в XV веке. Нечто подобное произошло позднее и с воскресными кондаками[13].
Из нашего краткого обзора можно сделать однозначный вывод о нестойкости и изменчивости мегалинариев и позднейшем их происхождении (со стихирами и в особенности с канонами подобных метаморфоз не происходит). Вероятнее всего, песнопение Честнейшую поначалу не пелось лишь в Господские праздники, потому что не подходило тематически, о чем сохранились отметки в греческих уставах (см.: Скабалланович, 292; эта отмена, кстати, логична в том случае, если канон пелся с припевами, а не с Библейскими песнями). Затем праздники Пресвятой Богородицы переняли некоторые богослужебные черты и признаки у Господских праздников и, в частности, в качестве праздничного признака перешла и отмена Честнейшую, причины же этой отмены были к тому времени забыты. Мегалинарии появляются позже и не связаны непосредственно с отменой пения Честнейшую. Впрочем, мы готовы отказаться от наших выводов, если в древнегреческих и древнерусских рукописях будут найдены современные мегалинарии (нам они в Синодальном и Типографском собраниях не встречались).
Позволим себе несколько мелких редакторских замечаний. При публикации монографии обычно не сохраняется традиционная диссертационная структура с выводами в конце каждой главы и в конце всей работы. В любом случае нет смысла в книге помещать выводы, кратко пересказывающие содержание предыдущего текста, хотя в диссертации это требуется. В данном случае опубликована практически «сырая» диссертация. Недостатком является отсутствие именного и тематического указателей.
В книге автор публикует славянские припевы на Величит (С. 247), и нельзя не сделать несколько замечаний по поводу этой публикации. Рукопись РГАДА, Ф. 381, № 48 - это не Октоих, как называет ее Василик, а Часослов с добавлениями и Шестоднев (Каталог, № 166; для литературоведа-текстолога это не ошибка, но для литургиста...). Автор датирует рукопись XIV-XV вв.: с таким широким разбросом можно было бы и вообще её не датировать. На самом деле рукопись по совокупности признаков можно датировать второй половиной XIV века. Ещё одно замечание редакционного характера: при первоначальной публикации славянских текстов в научной литературе существуют общепринятые правила, которые не соблюдены автором (при раскрытии титл буквы вносятся в строку в скобках, то же самое и с надстрочными буквами; сейчас современные шрифты позволяют сохранять частично ударения и иные надстрочные знаки). Впрочем, в книге это единственная публикация, все остальные исследуемые тексты были опубликованы ранее и перепечатываются автором с имеющихся публикаций.
Эти мелкие замечания скорее носят характер придирок и нисколько не умаляют достоинств книги. Автор блистает всесторонней эрудицией, знанием древних языков (в том числе грузинского, армянского, сирийского). Работа написана на стыке многих дисциплин: истории, филологии, богословия, литургики и даже музыковедения. Василик полноценно использует опыт предшественников, для него не существует языкового барьера и он прорабатывает книги и исследования на многих языках. Кроме того, автор обладает даром понятно и увлекательно излагать сухие научные факты, что делает книгу интересной не только для узкого круга исследователей, но и для широкого читателя, для всех, интересующихся историей богослужения.
Главным «недостатком» является малый тираж (700 экз.) - в Москве его уже не купить. Остается Впрочем, учитывая достоинства монографии, можно смело предположить, что она переживет не одно издание. В заключение пожелаем, чтобы автор не останавливался на достигнутом и продолжил работу в данном направлении.
Литература
Асмус - Асмус Валентин, прот. Как не следует издавать книги протопресвитера Иоанна Мейендорфа // ЖМП, 2002 г., № 11.
Каталог - Каталог славяно-русских рукописных книг XI-XIV вв., хранящихся в ЦГАДА СССР. М., 1988.
Квирикашвили I - Квирикашвили Л. С. Вопрос о второй песне гимнографического канона // Известия Академии Наук Грузинской ССР. Серия языка и литературы. №1. Тбилиси. 1977. Стр. 69-77.
Квирикашвили II - Квирикашвили Л. С. Композиция гимнографического канона. Тбилиси, 1983. (автореферат дисс. докт. филологич. наук).
Лозовая - Лозовая И. Е. Проблемы певческого исполнения канона в эпоху домонгольской Руси. // Музыкальная культура православного мира: традиции, теория, практика: Материалы научных конференций. Российская Академия Музыки им. Гнесиных. М., 1994.
Мансветов - Мансветов И. Д. "Как правились Типик и Минеи. Очерк из истории книжной справы в XVII столетии." М., 1884.
Момина - Момина М. А. Греческие разночтения в славянских гимнографических текстах // ВВ, М., 1983. Т. 44. Стр. 126-134.
Симеон - Симеон (Дурасов), священноинок. Каноны в неделю Пятидесятную. Творение преподобных и богоносных отцов наших Козмы епископа Маюмского и Иоанна Дамаскина, инока и презвитера Лавры Саввы Освященного. Церковно-славянский текст с переводом и комментарием священноинока Симеона. Балашиха, 2004.
Сиромаха - Сиромаха В. Г. Книжная справа и вопросы нормализации книжно-литературного языка Московской Руси во 2-ой половине XVII в. М. 1981. Канд. дисс. Машинопись.
Скабалланович - Скабалланович М. Толковый Типикон. Вып. II. Киев, 1913.
Украинские книги - Украинские книги кирилловской печати XV-XVIII вв.: Каталог изданий. М., 1976-1990. Вып. I-II.
Meyendorff - Paul Meyendorff , "The Liturgical Reforms of Peter Moghila: A New Look," SVTQ 29(1985), 101-114.
[1] Это исследование палимпсестов РНБ, Греч. 7, 8, 41 и РАИК, 109 (с нетерпением ждем обещанной публикации). Ставятся вопросы о пересмотре традиционной хронологии (к счастью, без «фоменковского» пафоса, свойственного многим, например Герцману).
[2] Дополнять эту библиографию в мелочах можно, естественно, бесконечно. Единственным существенным упущением, на мой взгляд, в том, что автор, рассматривая девятиричную символику канона, не ссылается на докторскую диссертацию Квирикашвили, специально посвященную этому вопросу (Квирикашвили II). Кроме того, в числе современных текстологов - исследователей канона стоило бы упомянуть старообрядца священноинока Симеона (Дурасова), публикующего серию книг, в которых сравниваются старообрядческая и новообрядческая редакции праздничных канонов с изначальным греческим прототипом (см.: Симеон).
[3] Между прочим, эта реконструкция (Высшую Херувимов) позволяет нам выяснить причину пресловутого расхождения старой и новой славянских редакций Достойно есть. В новообрядческой редакции: славнейшую без сравнения Серафим; в старообрядческой: славнейшую воистину Серафим. Греческое #sugkrjtw~ можно перевести лишь как несравненно, но вряд ли древнеславянский переводчик, воспитанный на принципах пословного и поморфемного перевода, мог так исказить перевод. Благодаря реконструкции Василика видно, что #sugkrjtw~ - позднейшая вставка (искажающая метрику песнопения), и, вероятнее всего, разночтения в славянских редакциях были вызваны разночтениями в греческих; вместо #sugkrjtw~ в греческом тексте, который имел древнеславянский переводчик, было вероятно другое слово, переведенное как воистину (см. о славяно-греческих разночтениях:Момина).
[4] Более полно - в докторской диссертации Квирикашвили (Квирикашвили II). В XI в. в Грузии (окончательно обособившейся от Византии) была осознана неполноценность канонов без 2-й песни. Микаэл Модрекили решил восполнить неполные каноны и стал разыскивать древние переводы полных канонов. Если в каноне изначально не было второй песни, грузинские авторы досочиняли ее (даже к ямбиконам преподобного Иоанна Дамаскина). Благодаря их деятельности до нас дошли полностью многие урезанные впоследствии каноны.
[5] Устав в дореформенной редакции неоднократно проговаривается: «Таже поют на кийждо лик припевы вместо запевов» (см. Око Церковное 1641 г., л. 177 третьего счета), то есть мегалинарии поются не вместо Честнейшую, а вместо запевов, которые традиционно заменяли Библейские песни. Следует также заметить, что в главе Типикона О еже когда поется Честнейшая, и когда не поется (смотреть в рукописных Иерусалимских уставах XVI в.) ничего не говорится о замене Честнейшую мегалинариями.
[6] См.: Tupik4n t|~ to$ Cristo$ Meg=lh~ 6kklhsia~ (prosq/ka~ kaJ 6pidiorq9sei~ 7p3 to$ prwtoy=ltou GewrgjouBiol=kh) (книга была составлена и издана протопсалтом Георгием в 1888 г., о чем см. Православная Энциклопедия, VIII, 527-528, у нас же под руками было одно из переизданий без выходных данных); Tupik4n 6kklhsiastik4n kat+t\n t=xin t|~ to$ Cristo$ Meg=lh~ 6kklhsia~ (par+ Kwnstantjnou prwtoy=ltou), Ben1tia, 1869, (ekdosi~ d1utera),
Позднейшие Типиконы Константина протопсалта и протопсалта Георгия Виолакиса не являются у греков символическими книгами, как в России, они не связаны со средневековыми Типиконами и являются свободной записью обычаев и традиций богослужения в Константинопольском патриаршем соборе.
[7] См. напр.: T4 Parontipik4n, Ben1tia, 1577г., (РГАДА, БМСТ/ИН 77(3046)), л. 87 об.
[8] Правленая пореформенная Цветная Триодь печаталась с корректурного экземпляра (ГИМ, Син. 323), в основу которого была положена Триодь Цветная, изданная в Киеве в 1631 г. (см.: Сиромаха, 364). Из украинских книг справщики заимствовали целые службы, неизвестные староверам и введеные в позднейшее время в Греции и затем на Украине. Примером может служить служба святителю Григорию Паламе во 2-ю Неделю Великого Поста (см.: Асмус).
[9] Эта Праздничная Минея (она называется русскими справщиками Анфологием, Трефологием, Трефолоем - см. об этой книге Мансветов, 360-361) была издана в Киеве в 1619 г. (см.: Украинские книги, вып. I, № 28). В книге два предисловия. Первое - Елисея Плетинецкого, второе - от лица иноков Лавры, где сказано о лицах, принявших участие в переводе и печатании. Перевод с греческого Иова Борецкого; исправление текста Захарии Копыстенского; печатал книгу Памва Берында («с поспешники»). Книга - результат книжной справы на Украине (краткий перечень правленых книг см.: Мансветов, 361-362, прим. 3). Далее Анфологион перепечатывается несколько раз в Львове, в Типографии братства (Украинские книги, вып. I, №№ 62, 69, 81, 178). Полного издания Миней на Украине в XVII в. не предпринималось.
[10] Мы считаем древнерусскую традицию безусловно авторитетной. Нам неоднократно приходилось убеждаться в том, что в большинстве случаев русские богослужебные традиции архаичнее греческих.
[11] См. напр.: T4 Parontipik4n, Ben1tia, 1577г., (РГАДА, БМСТ/ИН 77(3046)), л. 41 об.
[12] В первопечатной славянской праздничной Минее (Минея праздничная, Венеция, 1538г., начало 37 тетр. - нумерация листов в издании отсутствует) имеется только четыре мегалинария. Начальная их строфа та же, что указана Василиком и Маасом, а не современная.
[13] Впервые воскресные кондаки появляются в Оке Церковном 1641 г. - в приложении (уставные указания об этих кондаках пока не упоминают: положено петь кондак святому или Богородице - «Заступнице усердная...»), затем в Октоихе 1649 г. (они вписаны в корректурном экземпляре Октоиха 1638 г., 2-я часть, БМСТ/СПК, № 4604, который был использован при иосифовской справе для издания 1649 г.). Таким образом, нетрудно установить время появления перевода греческих воскресных кондаков и появления их в наших богослужебных книгах: между 1638 и 1641 годами (при патриархе Иоасафе I). Однако воскресные кондаки были сочинены ранее. Они имелись в Студийско-Алексеевском уставе, затем были забыты и лишь к XVII в. вновь введены в богослужение (см.Скабалланович, 285). Вполне возможно, что у мегалинариев подобная судьба, но чтобы обосновать это предположение, нужно найти где-либо в древних источниках текст мегалинариев.
