Особенности богослужебного облачения патриарха на Руси
Современное богослужебное облачение Патриарха Московского и всея Руси, как, впрочем, и облачение иных патриархов, принципиально почти ничем не отличается от облачения рядового архиерея[1]. Но исторически было не так. В средневековье патриарх отличался от рядового архиерея рядом особенностей в облачении, которые мы здесь и перечислим. Причем, эти особенности не всегда идентичны у восточных патриархов и у русских первосвятителей. Большая часть патриарших особенностей была уничтожена собором 1675 года (май — 15 октября) при патриархе Иоакиме[2].
Митра
В средневековой Руси первосвятитель носил архиерейскую шапку с опушкой, наряду с другими архиереями. История русских архиерейских шапок, не имеющих византийских аналогов, описана у Голубинского и Дмитриевского (Голубинский, 268-275; Дмитриевский). На Руси популярность этого богослужебного головного убора объясняется, по-видимому, зимними холодами (некоторая часть русских храмов в средневековье зимой не топилась вообще, остальные лишь незначительно подтапливались). Архиерейская шапка русского первосвятителя отличалась от шапок других епископов наличием креста сверху[3].
Впервые митра была одета на Руси патриархом Никоном[4], который перенял традицию ее ношения у Константинопольского патриарха[5]. Короткое время митра на Руси отличала патриарха от остальных архиереев, но достаточно быстро право ношения митры стали присваивать себе иные русские архиереи, считая ее, по-видимому, естественной заменой архиерейской шапки. Собор 1675 года повелел всем архиереям носить митры, основываясь на греческой практике: во второй половине XVII века в Восточной церкви митра становится разрешенной и обязательной — см.: Дмитриевский. Однако, греческая практика ношения митр всеми архиереями имела совсем недавнее происхождение, еще Арсений Суханов в своем Проскинитарии говорил о наличии митры только у патриарха[6]. Поэтому существует предположение Голубинского, согласно которому повсеместное ношение митр греками — следствие активных греко-русских связей в XVII в., иными словами, ношение всеми русскими архиереями богослужебных головных уборов соблазнило греков, и они последовали примеру русских[7].
До 1988 года в Русской Православной Церкви только Святейший Патриарх и митрополиты носили митры, увенчанные крестом. Теперь, основываясь на всеправославной практике, крест есть на митрах у всех архиереев[8].
Омофор
Историю омофора см. у Голубинского (Голубинский, 262-263). Историк пишет, что в древности на Руси омофор носил только первосвятитель (Голубинский, 2 ч., 380). Впрочем, с XV века омофоры имеют все епископы.
В средневековье на Руси не было малого омофора[9], он был введен патриархом Никоном по греческому образцу. Все же в Византии малый омофор существовал, судя рисункам в Менологии императора Василия (Голубинский, 263, прим. 4). Этот малый омофор имел иную форму, чем сейчас[10], и, по-видимому, был носим младшими архиереями, тогда как патриарха и старших архиереев выделял большой омофор.
Саккос
Историю саккоса см. у Голубинского (Голубинский, 263-264). В домонгольский период на Руси саккос не носил даже первосвятитель (Голубинский, 2 ч., 379), тогда как в Византии он выделял лишь старших архиереев — патриарха и некоторых митрополитов. Тогда саккос не имел рукавов и употреблялся при богослужении как одежда исключительная только три раза в году: на Пасху, Пятидесятницу и Рождество Христово. Позже на Руси саккос носил только первосвятитель (начиная со времени митрополита Феогноста — 1328-1353 гг.). Остальные архиереи носили полиставрии (крестчатые фелони)[11]. К XVII веку право носить саккос имели кроме патриарха еще несколько архиереев. Общее для всех архиереев право ношения саккоса было введено на соборе 1675 года.
Панагия
Историю панагии см. у Голубинского (Голубинский, 275-276).
В наше время патриарху, чтобы выделить его среди остальных епископов, полагается носить две панагии и крест. Но сразу три нагрудных знака патриарх носит только во время богослужения, обычно на груди у патриарха мы можем видеть одну панагию. В XVII веке патриарх носил на богослужении крест и панагию, как и остальные епископы (судя по изображениям на парсунах), вне богослужения на груди у всех архиереев — только панагия[12].
Кроме указанных особенностей облачения патриарха[13] существуют особенности патриаршего богослужения[14], особенности чина патриаршего облачения, особенности прочих патриарших чинов, которые не являются темой данной статьи. Обычно после описания облачения традиционно упоминаются патриаршии инсигнии (знаки власти), которые отличают патриаршее богослужение от обычного архиерейского. Это предносной крест, орлец (в средневековой Руси он был признаком патриаршего богослужения)[15], патриарший жезл[16], иерусалимы[17](особые сосуды, с которыми патриаршие дьякона совершают каждение), трикирий и дикирий (в древности тоже отличали только патриаршие службы)[18] и проч. Восстановление древних отличий патриаршего богослужения и облачения, архаизация этого богослужения — перспективное направление современной практической литургики.
Библиографический список
Успенский — Успенский Б. А. «Царь и патриарх», М. 1998г.
Голубинский — Голубинский Е. «История Русской Церкви», т. II, М. 1997-98гг., в 2-х ч. (репринт с изд. М., 1900-1911гг.).
Дмитриевский — Дмитриевский А. А. «Митра. Историко-археологический очерк», // «Московские епархиальные ведомости», №№ 4—5, 2003 г. (1-ое изд. — «Руководство для сельских пастырей», Киев, 1903, № 11; я пользовался электронной копией статьи с сайта http://www.liturgica.ru/).
Богатская — Богатская И. А. Патриарх Никон и памятники его времени в графической коллекции «Древностей Государства Российского» // Никоновские чтения в музее «Новый Иерусалим». М., 2005. С. 81-86.
Ченцова — Ченцова В. Г. «Митра Паисия Иерусалимского — не присланный русскому государю венец “царя Константина”» // “Патриарх Никон и его время: Сборник научных трудов”, М., 2004 г., Труды ГИМ, вып. 139, стр. 11-39.
Чеснокова — Чеснокова Н.П. «Восточные иерархи в Москве в середине XVII в. (по материалам Посольского приказа)», // «Патриарх Никон и его время: Сборник научных трудов», М., 2004 г., Труды ГИМ, вып. 139, стр. 40-54.
Фонкич — Фонкич Б. Л. «Иоанн Кариофиллис и его роль в истории греческо-русских связей в середине XVIIв.», // «Россия и Христианский Восток», вып. II-III, М., 2004 г., стр. 392-395.
Романов — Романов Г. «О значении архиерейского орлеца в московских богослужениях XVII века», // «К Свету. №17. Символика русского храмоздательства. К престольному празднику Храма Христа Спасителя», М., 1993 г., стр. 88-90.
Щедрина — Щедрина К. А. Два посоха Патриарха Никона: заметки о происхождении и символике // Никоновские чтения в музее «Новый Иерусалим». М., 2005. С. 71-80.
Стерлигова — Стерлигова И. А. «Иерусалимы как литургические сосуды в Древней Руси», // «Иерусалим в Русской культуре», М., 1994 г.
Зернова — Зернова А. С. «Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв.» Сводный каталог. М. 1958г.
[1] Самым заметным (правда, не богослужебным) отличием в облачении Русского патриарха является белый куколь. Впрочем, это лишь дораскольная форма монашеского клобука (у патриарха лишь слегка изменена форма наметки, на лобной стороне и передних концах куколя вышиты изображения шестикрылых серафимов, на вершине патриаршего куколя находится крест.). Что касается белого цвета куколя, то история ношения белых клобуков в Византии и на Руси лучше всего изложена у Б. А. Успенского (Успенский, 429 и далее). Белый клобук в Византии носили, по-видимому, патриархи, рукоположенные не из монахов (истоки этого головного убора – в уборе Византийских императоров и затем Римских пап). Московские митрополиты начали носить белый клобук с 1564 года, до этого ношение белого клобука было лишь прерогативой новгородских архиереев (полуапокрифическая история того, как белый клобук попал в Новгород, отражена в известном русском источнике: «Повести о белом клобуке»).
Еще одним внебогослужебным отличием в одеянии патриарха является зеленая мантия (у остальных архиереев мантия фиолетовая; у митрополитов – голубого).
[2] По результатам реформы архиерейского служения при патриархе Иоакиме было выпущено второе издание Чиновника (М., 1677; Зернова, № 345) с предисловием (перевод соответствующего сочинения Симеона Солунского о символике архиерейских облачений), в котором объяснялись новые особенности архиерейского облачения и служения.
[3] Так и у современных старообрядческих митрополитов на митре есть крест, у иных старообрядческих архиереев его нет (благодарю за консультацию Н. Г. Денисова). Традиция ношения креста на митре только патриархом и митрополитами сохранялась в Русской Церкви до 1988 г. (см. ниже).
[4] О греческих увлечениях Никона см.: Богатская. О служении Никона в митре - Ченцова, 20 и далее (прим. 30). О том, кто и когда привез греческую митру Никону: Чеснокова, 49-50 (прим. 50) (Константинопольский патриарх Иоанникий и греческие купцы); Фонкич, 395 (о грамоте Константинопольского патриарха Иоанникия царю Алексею Михайловичу об изготовлении для патриарха Никона саккоса и митры - писец Иоанн Кариофиллис).
[5] Греческая митра своей формой копирует Византийский императорский венец. Константинопольский патриарх предположительно стал носить митру после падения Константинополя в 1453 году. Митра символизировала императорскую власть, перешедшую к патриарху. Впрочем, изложенная гипотеза Дмитриевского нуждается в серьезных доказательствах. В любом случае, в XVII веке митра воспринимается греками как символ и инсигния императорской власти. Поэтому греки, серьезно надеявшиеся на то, что русский царь освободит их от турецкого владычества, всячески подталкивали Алексея Михайловича к войне с Турцией. См. по этому вопросу работу Ченцовой (Ченцова). Вся работа - об исторических реалиях 1650-х гг., политике России в это время и о попытке Иерусалимского патриарха изготовить, освятить и прислать в Москву венец царя, сделанный по образцу венца царя Константина (см.: Ченцова, 25-26 (прим. 45)). Эта посылка – знамение надежды на то, что Русский царь захватит Константинополь и наследует византийский престол. Надежду Восточных патриархов царь и патриарх Никон в результате не поддержали - см. Ченцова, 30-31.
[6] На самом деле, в первой половине XVII века разрешение на ношение митры от османских властей имели все восточные патриархи (см.: Ченцова, 38 (прим. 11)). Но при их сослужении митру надевал только Константинопольский патриарх.
[7] См.: Голубинский, 269. Дмитриевский не согласен с Голубинским, считая, что митры носили многие греческие архиереи еще до XVII века (Дмитриевский, прим. 1).
[8] В конце марта 1988 года в ходе Предсоборного Архиерейского Совещания высказывалось пожелание привести традицию ношения митр в Русской Православной Церкви в соответствие со всеправославной практикой. 27 декабря 1988 года Его Святейшество обратился к Священному Синоду с письмом, в котором предлагал установить единый для всех архиереев (а не только Патриарха и митрополитов) образец митры, увенчанной крестом. При этом предлагалось сохранить традицию ношения митры без креста для архимандритов и протоиереев, удостоенных этой награды. Священный Синод принял положительное постановление по этому вопросу в заседании 27—28 декабря 1988 г. (См.: Журнал Московской Патриархии, 1989, № 3. С. 7).
[9] Нет его и у современных старообрядческих белокриницких архиереев. Новозыбковские архиереи малый омофор имеют, но традиция его ношения явно позднего происхождения и позаимствована у господствующей церкви.
[10] Как бы двойная епитрахиль (спереди и сзади архиерея).
[11] Еще архиереев от священников отличали палица, поручи (обе принадлежности не носились священниками) и жезл.
[12] Так сейчас и у старообрядческих архиереев. Новозыбковские архиереи во внебогослужебное время носят на груди, как и при богослужении, крест и панагию (в отличие от белокриницких). Эта традиция, по-видимому, позднего происхождения. Если она не основана просто на незнании, то происхождение ее неизвестно (благодарю за консультацию Н. Г. Денисова).
[13] Мы не упомянули здесь великий параман, который надевается Патриархом на подрясник перед богослужением. В остальных случаях параман в современной практике русской церкви носится монахом всегда под подрясником. Афонские монахи, кстати, носят его на подряснике, снаружи. Таков, по-видимому, был древний обычай ношения парамана, который сохранился парадоксальным образом в современном русском патриаршем богослужении.
[14] Следует отметить, что особым символическим отличием патриаршего богослужения и знаком патриаршей власти собор 1657 года и патриарх Иоаким посчитали Чин шествия на осляти в Вербное воскресенье, который было разрешено совершать только патриарху (ранее на Руси его совершали некоторые другие архиереи). Чин вскоре был отменен Петром I, который увидел в нем посягательство на собственную царскую власть.
[15] Право пользоваться орлецом при соборном архиерейском богослужении имели сначала только один Митрополит Московский, а позже патриарх и избранные митрополиты. Согласно решению собора 1675 г. в присутствии служащего патриарха стоять на орлецах полагалось лишь Новгородскому и Казанскому митрополитам (Романов, 89 - с библиографией).
[16] В древности Русских первосвятителей выделял, по-видимому, особой формы жезл, как и греческих митрополитов (Голубинский, 263).
Особенностью русских архиерейских жезлов является сулок - два платка, вложенных один в другой и привязанных к жезлу у верхней перекладины рукояти. Сулок возник из-за русских морозов, во время которых приходилось совершать крестные ходы. Нижний платок при этом должен был предохранять руку от прикосновения к холодному металлу жезла, а верхний - от внешнего холода. В древности разницы между жезлом и посохом не было.
Форма древнейшего архиерейского жезла на Руси – по-видимому, с двумя отрогами (жезл святителя Петра). На Руси в первой половине XVII века в употреблении у архиереев был жезл с крестом (за редким исключением; подобные жезлы используются сейчас старообрядческими архиереями). Патриарх Никон ввел патриарший жезл новой формы (со змеями; см. об этом: Щедрина). Он перенял этот жезл у греков, вслед за ним подобные жезлы стали заводить и другие русские архиереи. Введение нового жезла было связано с пониманием Никоном роли первосвятительской власти в государстве.
[17] См. о них: Стерлигова.
[18] Осенение трикирием и дикирием в Русской древности – прерогатива первосвятителя, а не всех архиереев. Средневековый архиерей при осенении держал дикирий в правой руке, а трикирий в левой (точно так же и у современных старообрядческих архиереев). Со времен Никона и доныне – наоборот (согласно греческой практикеXVII века) (благодарю за консультацию Н. Г. Денисова).
